Правда, все – черные. Но все равно очень разные. Высокие, худощавые, узколицые, относительно светлокожие, с волнистыми волосами и тонкими губами – юберийцы. Коренастые, плосколицые, с чуть желтоватой кожей, курчавыми волосами и почти монголоидным разрезом глаз – эспелдаки. Низкорослые, с очень темной кожей, толстыми губами, широким носом и низким лбом – машикавцы, шкерибцы, юту-файцы, ака-палитарцы и прочие южане. Массивные, широколицые, с покатым лбом и мощным надбровьем – аборигены с близлежащих островов.
А еще в Порт-Вариусе множество нелюдей. Особенно часты прямоходящие ящеры, похожие на маленьких игуанодонов о двух головах и с почти человеческими руками. Их страна, которую люди называют Царством Двухголовых, лежит совсем рядом. Всего пятьсот километров к востоку.
Стуча палкой по трапу, Колобков спустился на причал. Приставил ладонь ко лбу и окинул шумящий порт хозяйским взглядом. Задумчиво прищурился и спросил у спускающегося следом Грюнлау:
– Гюнтер, что у нас есть?
– Икра. Шелк. Шерсть. Табак. Пергамент. Немного жемчуг. Немного янтарь.
– Ага. Так, значит… Серега, ком цу мир. Будешь при мне толмачить. Эй, пацанва!.. Пацанва!.. Серега, созывай их, чего стоишь?
Через посредничество Чертанова Колобков в кратчайшие сроки завербовал себе в курьеры дюжину портовых мальчишек. Те внимательно выслушали инструкции и порскнули в разные стороны – доводить до сведения Порт-Вариуса, что приехал белокожий купец из дальних краев.
Довольно быстро начали подтягиваться заинтересованные лица. Прежде всего – мелкие перекупщики, именуемые здесь «комарами». Привыкшие иметь дело с пиратами, они налетают на всякий корабль жужжащим роем, скупая содержимое трюмов за бесценок. Наживаются на тех, кто торопится скинуть добычу побыстрее и убраться.
Однако этих Колобков и Грюнлау спровадили, как только услышали предложенные цены. Гроши, сущие гроши. Вчетверо, а то и впятеро меньше себестоимости – просто курам на смех.
Серьезные клиенты появились немного позже. Теперь в воздухе зазвучали уже правильные цены. Юберийские шелка и табак пользуются в Порт-Вариусе хорошим спросом. Двухголовые выложили приличные деньги за икру. Пергамент удалось пристроить соседу-купцу, направляющемуся в Ваннвайг.
Еще не разгрузив трюм полностью, Колобков принялся вновь его нагружать. Порт-Вариус – просто кладезь различных товаров со всего света. Правда, и цены здесь повыше, чем в других местах – будучи городом-перекрестком, Порт-Вариус почти ничего не производит сам. Все привозное.
Однако несколько исключений из этого правила есть. Например, «самозатачивающиеся» ножи. Довольно простой принцип – на стальную полосу с обеих сторон навариваются полосы из мягкого железа. При работе они стачиваются, а более твердая сталь играет роль режущего компонента. Ничего особенного, но во всем архипелаге производить такие умеют только в Порт-Вариусе. Соответственно, на других островах изделие пользуется неослабевающим спросом.
Колобков, конечно же, не упустил возможности взять партию. Хотя и не очень большую. Дальнейший маршрут проходит мимо Истании в Малый Кхагхост – а ни там, ни там нет крупного рынка сбыта. «Самозатачивающиеся» ножи стоят немалых денег – истанийцы и хумахи не сделают крупной кассы. Да и риск всегда присутствует – что если в порту окажется другой купец, привезший точно такие же ножи? Не годится складывать все яйца в одну корзину.
– Как, говоришь, это называется? – спросил Колобков, наливая в рюмку темно-сиреневую жидкость.
Чертанов перевел вопрос.
– Кашинг, – прозвучал гортанный выговор Двухголового.
Все зачарованно уставились на два его зоба. Эти удивительные рептилии издают звуки не ртом, как люди, а узкими горловыми прорезями. В такт речи пурпурные мешки-зобы раздуваются и опадают, играя роль мехов. Время от времени головы поворачиваются друг к другу и тихонько пофыркивают, словно что-то молча обсуждая.
Произнеся короткое слово, купец-ящер смолк. Колобков нетерпеливо покосился на Чертанова. Тот ответил непонимающим взглядом.
– Серега, ну ты чего? Переводи! – не выдержал Колобков.
– А что переводить? Он сказал, что это кашинг.
