Однако большая часть выслушанного оказалась просто выдумкой. Пустыми байками, сочиненными на скорую руку, дабы заполучить пару медных монет.
– Я знаю о «Кристурице», – раздулись зобы Двухголового. – Видел ее. Видел людей, которые на ней плавают. Видел человека, которого они высадили в Порт-Вариусе.
Чертанов, уже собиравшийся спровадить бомжеватого ящера, встрепенулся. Торопливо перевел его слова подошедшему шефу. Колобков хмыкнул и велел вести переговоры дальше.
– Человека, говоришь? – переспросил Чертанов. – Какого человека?
– Человека с белой кожей. Такой кожей, как у вас. Для Двухголовых все люди очень похожи, но людей с белой кожей здесь мало. Он сошел с корабля ночью, давно. Никто не видел этого. Только я видел. Теперь он живет в Порт-Вариусе. Долго живет. Никто не знает, что когда-то он плавал на «Кристурице». Только я знаю.
– Как его зовут?
– Я не знаю этого.
– Где он живет?
– Я не знаю этого. Но я могу передать ему, что вы хотите говорить с ним.
– Как же ты это передашь, если не знашь, где он живет?
– Я знаю одного Двухголового, который служит в доме у того человека. Этот Двухголовый каждый день приходит на рынок. Он покупает там еду. Я могу передать ему послание от вас.
Чертанов перевел. Колобков задумался. Неизвестно, кто этот загадочный человек с «Кристурицы». Уволенный или добровольно списавшийся на берег матрос? Пассажир, которого Тур Ганикт подбросил до Порт-Вариуса? Агент, оставленный для какой-то неизвестной цели?
Судя по тому, что у него есть слуга, он как минимум не беден. Но больше пока ничего сказать нельзя.
– Ладно, – принял решение Колобков. – Серега, скажи ему, чтобы устроил нам встречу с этим типом.
Двухголовый выслушал перевод и молча уставился на Чертанова обеими парами глаз.
– Что-то еще? – спросил тот.
– Я хочу получить деньги за работу, – без обиняков заявил Двухголовый. – Я голоден. Я помогу вам, а вы дадите мне денег.
– Серега, скажи, что он получит десять золотых бусин, если все сделает нормально, – взмахнул пухлым пальцем Колобков. – Кинет меня – ни хрена не получит.
Чертанов добросовестно перевел. Двухголовый уставился на моцарены в ладони Колобкова. Горловые мешки раздулись и тут же снова опали. Пальцы с крохотными коготками переплелись, легонько постукивая друг о друга. Головы повернулись друг к другу и тихонько фыркнули, выпуская пар из ноздрей.
Может показаться, что сейчас Двухголовый ведет спор с самим собой. Но это не так. Несмотря на наличие двух голов, сознание у него всего одно. Просто два мозга соединены канатиком из переплетенных нервов и выполняют примерно те же функции, что левое и правое полушарие у человека. Лишенный одной из голов, Двухголовый не умрет, но превратится в слюнявого идиота.
А поскольку расположены мозги на ощутимом удалении друг от друга, думают Двухголовые несколько медленнее людей. Зато у них есть другое преимущество – они способны одновременно обрабатывать две разных мысли.
– Я согласен, – произнес Двухголовый, чвакая горловыми прорезями. – Сейчас я пойду и передам слуге того человека, что вы хотите с ним говорить. Мне передать что-нибудь еще?
– Передай, что мы хорошо забашляем, если этот кекс даст наводку на Тур Ганикта, – заявил Колобков. – Только лишнего языком не трепи.
Двухголовый колыхнул гибкими шеями и быстро-быстро побежал к выходу из порта. Если в неподвижном положении он стоял прямо, опираясь на хвост, то в движении – сильно наклонился вперед, вытянув хвост параллельно земле.
Может показаться, что Двухголовые всегда очень торопятся – никогда не ходят, только бегают. Но это оттого, что они просто не умеют двигаться шагом. Если скорость падает ниже критической точки, Двухголовый теряет равновесие.
– Петрович, геть за ним, – тихо скомандовал здоровенному беркуту Колобков. – Тихохонько проведи воздушную разведку – глянь, чего и как. Если чего нехорошее углядишь – предупреди нас. Если потенциальный барабан смыться надумает – проследи, куда намылится. Потом доложишь.
– Установку принял, Иваныч, – хрипло ответил судовой механик. – Но ты это…
– С меня бутылка, не сомневайся.
– Тогда я пошел.
