десятое.
- Десятое? - голос Никитишны теперь все больше походил на визг несмазанных
дверных петель. - Для меня это дело самое первое!
- Для тебя - да, - ответил милиционер. - Но не для нас. И ты пойми, что в
твоей беде никто не виноват, кроме того человека, который тебе эту бумажку дал и такую
свинью подложил. Что, нам охота с тобой препираться? Ларисе надо недосдачу гасить,
нам надо это муторное дело расследовать. Никому радости нет, ни нам, ни тебе. И все из-
за какого-то гада, который тебя, старуху, обманул. Вот и расскажи нам о нем, расплатись
с красавчиком.
Никитишна призадумалась.
- И, кстати, - продолжил милиционер, - если у тебя не одна, а несколько таких
бумажек, то не прикидывай сейчас в уме, как бы тебе в далекий город съездить и там от
них избавиться, накупив всякой всячины. Сдай их нам, а то ведь погоришь хуже некуда.
Охота тебе на старости лет под уголовную статью попадать?
Видно, он попал в самую точку, потому что Никитишна заметно смутилась и
оглянулась на односельчан, ища их поддержки и взглядом спрашивая их совета. Но
односельчане теперь примолкли и лишь смотрели во все глаза, с жадным любопытством
ожидая, чем кончится дело.
Ее взгляд упал на Ваньку - и она поперхнулась. Мы-то уже привыкли к
Ванькиной экипировке и перестали её замечать, а вот на посторонних она производила
сногсшибательное действие. Милиционеры тоже поглядели в нашу сторону, интересуясь,
что же так потрясло Никитишну.
- Эй! - вырвалось у милиционера старше чином. - А это что ещё такое? Откуда
вы взялись?
Ванька гордо положил руку на меч и выпятил грудь.
- Мы викинги! - сообщил он. - Плаваем по морям и совершаем набеги на
прибрежные крепости.
- Еще и викинги... - пробормотал милиционер. Теперь все пятнадцать человек,
находившихся на площади, пялились на Ваньку почем зря, перенеся внимание с одного
захватывающего зрелища на другое. - Ну и денек сегодня! Дурдом...
- Да, викинги, - подтвердил я. - Вон, наш струг на берегу. Кстати, насчет
дурдома. У нас есть для вас одно сообщение...
- Что за сообщение?
- Нас пытался задержать какой-то тип, явно психанутый, - сообщил я. -
Угрожал нам ружьем, чтобы мы никуда не делись, и даже выстрелил один раз, когда мы
от него оторвались.
Милиционеры посерьезнели, а жители деревни опять загудели, толкуя между
собой и с новым интересом рассматривая нас.
- Время теперь такое, какие только психи ни водятся, - подал голос какой-то
дед. - Еще странно, что нас всех не перестреляли.
Послышались и другие подобные реплики, ахи и охи.
Милиционеры переглянулись, и тот, который вел все переговоры с Никитишной -
видимо, местный участковый - подошел к нам и, обняв за плечи, отвел в сторонку.
- Давайте подробней, - сказал он, - только потише, чтобы народ не
будоражить. Заодно, - он оглянулся, - и Никитишне дадим время подумать, чтобы
доперло до неё наконец, в какую историю она влипла. Итак, где теперь этот ваш псих?
- В воде барахтается, - сказал Ванька. - Хотя, наверно, уже вылез.
- Ну да, его надувная лодка перевернулась, когда мы от него отцеплялись, -
объяснил я. - Он только и успел, что выстрелить. Но он уже летел кувырком, и пуля ушла
в воздух.
- Та-ак... - милиционер почесал подбородок. - Давайте с самого начала, и во
всех подробностях.
Я рассказал про все, что с нами произошло, тактично обойдя лишь то, что касалось
водяных лилий. В моем изложении, мы подошли поближе к берегу, чтобы наломать
торчащий из воды красивый камыш... Дальше я все излагал точнехонько, включая эпизод
с пиявкой. Ванька и Фантик тоже периодически вставляли в рассказ красочные детали.
- Час от часу не легче, - вздохнул милиционер. - Действительно, какой-то псих
ненормальный. Но, главное, очень опасный псих, так что придется этим заняться. А вы-то
сами кто будете?
- Я - Борис Болдин, это - мой брат Иван Болдин, а это - наша подруга Фаина
Егорова, - представил я.
- Болдины? - милиционер нахмурился. - Случайно, не дети Семеныча?
- Они самые! - гордо ответил Ванька.
- Тогда ясно, - кивнул милиционер. - Наслышан о ваших подвигах. А меня,
значит, Александром Михайловичем зовут. Так что будем знакомы.
