— Впечатляющая женщина, — сказал Пакстон, когда за ней закрылась дверь. — Поздравляю, что вам удалось вывезти ее из Франции.
— Может, Фуше подсадил ее к нам, чтобы свести Грея с ума? — Эйдриан все еще улыбался.
— Может быть, — ответил Дойл. — Мы даже не знали, насколько она хороша.
— Я знал. — Грей очень ею гордился.
— Если ты знаешь Анник так хорошо, скажи мне, как мы толкнули ее на подобную глупость? — Эйдриан плотно задернул шторы, не оставив даже щелки, куда мог бы просочиться свет из комнаты. Он был абсолютно серьезен и раздражен, когда повернулся к ним. — Это ее я должен был сегодня ночью вытаскивать из окна второго этажа. Как видите, она несправедлива. — Он метнул взгляд на Гальба. — Я не позволю вам делать с ней что-нибудь ужасное.
— Никто и не собирается причинять девушке вреда, если, конечно, Тини не покусает ее по дороге наверх.
Дойл поднял бровь:
— Вы ожидаете, что это сработает? Против ее политического идеализма в таком возрасте?
— Я надеялся устроить продолжительный диалог и предотвратить такого рода бравурное представление, которым мы только что наслаждались. К несчастью, она задумала этот фарс раньше, чем я заговорил с ней.
— Вы думаете, это блеф? — спросил Дойл. — Я — нет.
Гальба посмотрел на Роберта:
— Твое мнение?
— Не блеф.
— Эйдриан?
— Не блеф.
Гальба кивнул:
— Таково и мое мнение. Я назвал это бравадой, хотя на самом деле она поступила весьма разумно. Это единственное оставшееся у нее оружие. Полагаю, она не будет даже пить.
— И пить. Ничего. — Грей закрыл глаза, стараясь вспомнить, когда он почувствовал ее намерение. — Она задумала это, отказавшись от кофе. Она все решила, услышав ваше предложение, но в какой-то миг она хотела сказать «да». Она не собирается так легко сдаваться.
— Она дает нам меньше двух дней, чтобы убедить ее разумными доводами или наглядно показать, что мы злодеи, — сказал Гальба. — Безоружная пленница вырвала из наших рук контроль над ситуацией. Восхитительно!
Дойл раскинулся в большом кресле у огня, положив ноги на железную подставку для дров. Мэгги сидела на низкой оттоманке, прислонившись к его колену. Она вздрогнула и села прямо:
— Вы говорите, девочка уморит себя голодом, если вы ее не отпустите?
— К такой возможности она готовилась всю свою жизнь, — мягко ответил Гальба. — Мы ее враги, Маргарита, и мы загнали ее в угол. Она безрассудная, вспыльчивая и к тому же очень молодая.
И чертовски неосторожна со своей жизнью, подумал Грей.
— Проклятый Сократ…
Эйдриан хотел что-то сказать, затем подошел к Джайлсу, чтобы помочь ему с уборкой.
Гальба постучал по резному подлокотнику кресла.
— Планы Альбиона — серьезная ответственность для молодой девушки. В конце концов, мы освободим ее от них. А тем временем мы должны найти другие методы, чтобы убедить ее.
— Я могу взять ее к себе, прежде чем вы убьете бедную девочку в своей глупой игре с вашими глупыми секретами. — Мэгги нахмурилась. — Полагаю, вас бы удовлетворило, если бы она покончила с собой, чтобы избавиться от вас.
— Мы ей этого не позволим, Мэгги. Не так просто найти молодую красивую француженку по эту сторону Ла-Манша. — Дойл опять прислонил жену к своему колену и заключил в медвежьи объятия. — И Роберту это не понравится.
— Тогда Роберт не должен доводить ее до крайности! — резко сказала она.
— Мы все в ответе. — Эйдриан взял пустой бокал Пакстона. — Грей укладывает ее в постель, а остальные лукаво и дружески слоняются вокруг. Мы настолько хитры, что мне становится тошно.
— Хитры, — согласился Дойл. — Это верно.
Эйдриан выразил свое мнение, забрав наполовину наполненную кофейную чашку Дойла, и унес ее.
— Хокер. — Ответом Грею был раздраженный взгляд юноши. — Не делай ее меньше, чем она есть. Она не просто дружелюбная, красивая Анник. Помни это. Она — Лисенок, и это — игра.
