— Тогда мы едем до Лондона вместе. Я буду вам благодарна за компанию.
Она повернулась лицом к северу, определяя расстояние.
Наконец он видит настоящую Анник Вильерс, Какой она была все годы, пройдя всю Европу в разношерстном хвосте армии, в одежде мальчика, питаясь тем, что сумела добыть.
— Англия мне нравится. Я здесь всего несколько часов, а уже встретила троих людей, пытавшихся меня убить, и одного, купившего мне еду. Плохо ли, хорошо ли, но эта страна не игнорирует меня.
Гостиница «Зеленый попугай», Дувр, Англия
— Я перережу ей глотку.
Лицо Анри представляло собой отвратительную выставку синяков. Рука, лежавшая на столе, была обмотана белой тряпкой.
— Осел! Думаешь, у англичан нет ушей? — Леблан быстро огляделся. Рыбаки ели жаренную с луком рыбу. За столом в углу женщина пила джин. Никто их не слушал. — Ты скоро получишь такую возможность.
— Но сначала я разделаюсь с ним. Выпущу ему кишки, как у макрели, и оставлю валяться в крови.
— Как ты уже сделал раньше?
— Никто ведь не доложил, что английский шпион в Дувре. Откуда мне было знать.
— Перестань! Скулишь, как собака.
Леблан сгорбился над разбавленным водой ромом. Его рука адски болела. Он был в Англии, в грязных доках, в опасности. Каждую минуту его могли остановить и допросить тупые британские власти. Анник сбежала от него. И виноват в этом только Анри.
— Она идет к Сулье, в Лондон, рассказывать ему обо мне ложь. Она с самого начала шла к нему. Я в этом уверен.
— Но бумаг у нее ведь нет. Мы вполне могли остаться во Франции, если вы хотите получить бумаги. — Анри, конечно, думал, что он умнее всех.
— Забудь про бумаги. Самое важное, чтобы она умерла. Она не должна попасть к Сулье.
— Мы на его территории. Когда он услышит, что мы сделали…
— Она мой агент и подчиняется мне. Я волен сделать что угодно с беглецом, который отправился в Англию без моего приказа. — Леблан одним глотком осушил стакан. Чего бы он не отдал за час наедине с этой стервой! Всего час… — Я послал Фуше сообщение, что она делает. Когда меня поддержит начальник тайной полиции, я не дам за Сулье и гроша. Тьфу! Кто может такое пить?
— Тут есть бренди. — Анри поискал взглядом официантку.
— Все это свиные помои. Ром, джин, пиво, бренди — лошадиная моча в этой вонючей стране. Возьмешь шестерых и поедешь вдоль побережья на восток. Других пошлешь на запад. Она сидит у огня в какой-нибудь рыбацкой хижине, думая, что перехитрила меня.
— Зачем ей прятаться в какой-то маленькой деревне, где все лорды, шпионы и болтуны? Она пойдет в Лондон. К Сулье. Когда он узнает, что мы в Англии…
— Хватит! — Леблан грохнул о стол пустым стаканом.
Один рыбак, потом и другие метнули взгляд в их сторону. Шлюха в углу, поспешно бросив монету возле кружки, вышла. Даже хозяин гостиницы смотрел на них с подозрением. Стиснув зубы, Леблан сдержал ярость. Он не мог приказать, чтоб этих подонков выволокли на улицу и хорошенько избили. Он, Жак Леблан, друг Фуше, здесь никто. Все… все… в руинах. Он потерял всякий шанс на планы Альбиона. Эта шлюха Анник побежит к Сулье жаловаться. Ему следовало убить их с Вобаном еще в той гостинице, в Брюгге.
Анри не умолкал:
— Я только говорю, что мы должны следить за дорогой в Лондон…
— Я не дурак, Бреваль. Я лично буду следить за почтовой гостиницей и увижу, если она сядет в дилижанс. А ты обыскивай побережье. О бумагах не беспокойся.
Планы Альбиона потеряны. И деньги, которые должны были принадлежать ему, навсегда потеряны. Сама его жизнь под угрозой. Анник заплатит за все свои многочисленные грехи.
В любую минуту она может узнать о смерти Вобана, она не должна попасть к Сулье.
— Убейте ее, как только появится. Без всяких церемоний.
— Сулье любит ее. Он будет в ярости.
— Если она труп, любовь Сулье уже не имеет значения.
