— Я тоже надеюсь. — Он поднялся, когда она встала, и пошел с ней. — Куда вы направляетесь?
Человеку, спасшему ей жизнь, она сказала правду:
— В Лондон. У меня есть поручение.
— Дилижанс в Лондон отправляется из центра города. Вам лучше пройти через рынок…
Она засмеялась:
— У меня всего три фунта, месье… мистер Фордем.
— Роберт.
— Роберт. — Ей нравилось это имя. Она произнесла его на собственный французский манер. — У меня три фунта и шесть пенсов. Глупо тратить их зря. Я пойду пешком.
Он нахмурился:
— Вы не сможете дойти пешком от Дувра до Лондона.
— Конечно, смогу. Я прошла пешком весь путь сюда с Юга Франции, за исключением некоторого расстояния, когда ехала в карете. И должна вам сказать, иногда пешком идти намного приятней. А это совсем пустяки. Прогулка до Лондона.
Из-за своего роста он шел медленно, чтобы держаться рядом с ней.
— Тогда идите по Кентерберийской дороге. Я вам покажу.
Он почти не разговаривал, пока вел ее по городу и наконец указал, куда идти дальше. Кентерберийская дорога вела прямо в гору и выглядела совсем не легкой, как и множество дорог, по которым она ходила в своей жизни. Когда Анник обернулась, чтобы поблагодарить его, он уже шел назад. Даже не попрощался.
На него было приятно смотреть — сильный, загорелый, с мускулатурой от переноски незаконных грузов. Контрабандисты ведут здоровую жизнь, если, конечно, их за это не повесят.
— Несправедливо, — тихо заметила Анник.
С людьми, которых ей хотелось бы избежать — например, Леблана, — она сталкивается повсюду. А человек вроде Роберта Фордема, спасший ей жизнь, спустя час покинул ее.
Несомненно, в одном из этих каменных домов у него есть жена и трое маленьких детей с синевато-серыми глазами. Он сейчас торопится к ним. Поднимаясь по дороге, Анник развлекала себя, гадая, который из этих домов мог быть его и что жена могла приготовить ему на ужин.
Белые скалы над ней имели странный цвет, как будто их сделали из давнишнего снега. Море у нее за спиной было сегодня голубым, как теплые воды юга. Она уходила из Дувра, вспоминая скалы Италии и Франции, думая о римском историке Таците, писавшем об Англии, гадая, куда направится после того, как увидит Сулье и закончит свои дела в Лондоне. Конечно, она должна найти безопасное место и чем-то зарабатывать себе на жизнь, поскольку больше не сможет получать деньги, крадя секреты. Возможно, она станет кухаркой.
Море еще не исчезло из виду, когда Анник осознала, что ее преследуют.
Грей догнал Флетча на открытом подъеме Кентерберийской дороги, откуда море выглядело синей линией у горизонта. Флетч пристроился на задке телеги с овощами, укрывшись среди капустных листьев с карманной подзорной трубой. Богатое воображение у этого парня.
Грей сидел на лошади Флетча. Какой же он глава подразделения, если не может одолжить у подчиненного лошадь?…
Проехав мимо телеги, Грей изобразил ножницы: это означало, что Флетч свободен от слежки за Анник. Будучи миролюбивым человеком, он игнорировал ответный жест Флетча. В конце концов, тот получит обратно свою чертову лошадь.
Грей поймал момент, когда она заметила слежку. Настороженность в отдаленной фигуре, как неподвижность оленя, почуявшего опасность. Доля секунды, и она расслабилась. Поняла, кто он. И все это она сделала, даже не обернувшись. Дьявольский агент, эта Анник Вильерс.
Когда он поравнялся с ней, она спросила:
— Вы меня преследуете?
— Нет. Я просто рядом с вами. — Он спешился, ведя лошадь на поводу.
Грей был поражен ее видом. В скучном домотканом платье, с шалью, закрывавшей голову и плечи, она походила на серовато-коричневую перепелку. Она стала неприметной крестьянкой. Мужчина проехал бы мимо, не увидев даже намека на ее красоту.
— Это софистика. Не умничайте, Роберт Фордем. Зачем вы преследуете меня?
— Чтобы защитить вас. Пока вы не окажетесь в Лондоне.
— Беда в том, что я слишком много болтаю. — Она вздохнула и продолжала идти, не оборачиваясь. — Если б я держала рот закрытым, то не попадала бы в такие ситуации. Благодарю, но я не нуждаюсь в вашей защите, месье.
— Роберт.
— Роберт, — охотно согласилась она. Скоро она будет видеть в нем только Роберта. — Всю свою жизнь я играла в опасные игры, и никому пока не посчастливилось меня убить. Даже месье Леблану, который так упорен и решителен. Я хочу, чтоб вы оставили меня одну.
