В ту ночь Лео не сомкнула глаз. Хоть она по-прежнему ночевала на уютном чердаке семейства Лим в Чайна-тауне, спалось ей неважно. После того как её толкнули на рельсы, ночные тени стали казаться темнее обычного, а в вое ветра за окном теперь слышались ещё более зловещие нотки. К тому же было о чём подумать. Лео откинулась на подушки, прислушиваясь к цоканью копыт по мостовой, к далёкому вою сирены, доносящемуся с реки, и попыталась осмыслить всё произошедшее за последние недели.
Сперва ей, как и Джеку, казалась совершенно абсурдной версия о том, что за кражей «Зелёного дракона» может стоять мистер Лайл. Но чем больше говорили остальные и чем отчаяннее Джек с ними спорил, тем сильнее в ней крепла уверенность, что они правы. Ей вновь вспомнились таинственные шаги и пряный аромат в вестибюле. Теперь она ни капли не сомневалась в том, что тогда уловила запах одеколона мистера Лайла. Потом вспомнила, как быстро Лайл в мастерской превратился из доброго друга, который хвалил и подбадривал её, в разгневанного типа с ледяным взглядом. Ей раньше казалось, что Винсент жестокий, но лучше бы она стерпела тысячу его шуточек, чем одну подлость Лайла.
Ей стало понятно, что он специально осыпал её комплиментами, добиваясь полного послушания. Он хитростью убедил её сделать копию «Зелёного дракона» – она в этом ни капли не сомневалась. Лео подумалось, что Софи, вероятно, была права – он и впрямь считал, что она сможет нарисовать такую удачную копию, что после подмены никто не заметит разницы. Она не знала, гордиться ей или бояться. Неудивительно, что он так разозлился, когда она решила добавить несколько штрихов от себя.
Лео беспокойно заворочалась. Неужели мистер Лайл разглядел в ней нечто такое, из-за чего решил, будто сможет ею манипулировать? Лео всегда считала себя гибкой. Ей вновь вспомнились слова миссис Сент-Джеймс: «Я на собственном опыте убедилась, насколько современные девушки сильные, надёжные, независимые, мудрые». Но Лео подумалось, что сама она вовсе не сильная и уж точно не мудрая. Она соорудила себе броню для защиты – наподобие хитинового покрова насекомых или драконьей чешуи. И теперь отчётливо видела, как хитро мистер Лайл пробил эту защиту. Под ней пряталась слабая глупышка Лео. Ей отчаянно хотелось похвалы, хотелось чувствовать, что её принимают. Мистеру Лайлу это было отлично известно, и он воспользовался этим обстоятельством, а потом избавился от неё, когда она стала ему не нужна. Записка, оставленная у неё в комнате в тот вечер, когда её толкнули на рельсы, теперь казалась ещё более жестокой.
«С Джеком и Смитти он ни за что бы так не поступил», – подумалось Лео, и в памяти вновь всплыли слова из речи миссис Сент-Джеймс: «…Мы – лишь дополнение к нашим отцам, братьям, мужьям, как будто у нас нет своих мыслей и убеждений, заслуживающих внимания». Лайл решил, что Лео будет легко манипулировать, потому что она девчонка, но, лёжа в постели без сна и продолжая размышлять обо всём этом, Лео пришла к выводу, что он ошибся. Невозможно представить, как он стал бы манипулировать такими девчонками, как, например, Лил, сестра Джека, или даже Софи, которая пусть и спокойнее своей взбалмошной подруги, но тоже особа со стержнем. И сегодня Лео убедилась в этом, увидев, как Софи настаивает на визите в «Дом Виверны». Она задумалась, правильно ли они поступили, решив туда не идти. Лео очень захотелось, чтобы Лайла разоблачили и наказали, если он и впрямь причастен к этой истории. Такой была её последняя мысль, прежде чем она перевернулась на другой бок и наконец забылась тревожным сном.
* * *
– Ну и зачем ты туда полезла, скажи на милость? – раздалось откуда-то сверху, из темноты.
К ней потянулась рука, и Софи благодарно схватила её. Лил потащила её на себя, поставив на ноги, – поскользнувшись, Софи упала на мокрую брусчатку, которой были выложены дорожки кладбища.
