| But Popovitch recovered, let his hair grow, raised moustaches thick and black as pitch, and was a stout fellow, according to his own biting speech. | Но раздобрел вновь Попович, пустил за ухо оселедец, вырастил усы, густые и черные как смоль. И крепок был на едкое слово Попович. |
| "Red jackets on all the army, but I should like to know what sort of men are under them," he cried. | - А, красные жупаны на всем войске, да хотел бы я знать, красная ли сила у войска? |
| "I will show you," shouted the stout colonel from above. "I will capture the whole of you. | - Вот я вас! - кричал сверху дюжий полковник, -всех перевяжу! |
| Surrender your guns and horses, slaves. | Отдавайте, холопы, ружья и коней. |
| Did you see how I caught your men?-Bring out a Zaporozhetz on the wall for them to see." | Видели, как перевязал я ваших? Выведите им на вал запорожцев! |
| And they let out a Zaporozhetz bound with stout cords. | И вывели на вал скрученных веревками запорожцев. |
| Before them stood Khlib, the hetman of the Pereyaslavsky kuren, without his trousers or accoutrements, just as they had captured him in his drunken sleep. | Впереди их был куренной атаман Хлиб, без шаровар и верхнего убранства, - так, как схватили его хмельного. |
| He bowed his head in shame before the Cossacks at his nakedness, and at having been thus taken like a dog, while asleep. | И потупил в землю голову атаман, стыдясь наготы своей перед своими же козаками и того, что попал в плен, как собака, сонный. |
| His hair had turned grey in one night. | В одну ночь поседела крепкая голова его. |
| "Grieve not, Khlib: we will rescue you," shouted the Cossacks from below. | - Не печалься, Хлиб! Выручим! - кричали ему снизу козаки. |
| "Grieve not, friend," cried the hetman Borodaty. "It is not your fault that they caught you naked: that misfortune might happen to any man. | - Не печалься, друзьяка! - отозвался куренной атаман Бородатый. - В том нет вины твоей, что схватили тебя нагого. |
| But it is a disgrace to them that they should have exposed you to dishonour, and not covered your nakedness decently." | Беда может быть со всяким человеком; но стыдно им, что выставили тебя на позор, не прикрывши прилично наготы твоей. |
| "You seem to be a brave army when you have people who are asleep to fight," remarked Golokopuitenko, glancing at the ramparts. | - Вы, видно, на сонных людей храброе войско! -говорил, поглядывая на вал, Голокопытенко. |
| "Wait a bit, we'll singe your top-knots for you!" was the reply. | - Вот, погодите, обрежем мы вам чубы! - кричали им сверху. |
| "I should like to see them singe our scalp locks!" said Popovitch, prancing about before them on his horse; and then, glancing at his comrades, he added, | - А хотел бы я поглядеть, как они нам обрежут чубы! - говорил Попович, поворотившись перед ними на коне. Потом, поглядевши на своих, сказал: - А что ж? |
| "Well, perhaps the Lyakhs speak the truth: if that fat-bellied fellow leads them, they will all find a good shelter." | Может быть, ляхи и правду говорят. Коли выведет их вон тот пузатый, им всем будет добрая защита. |
| "Why do you think they will find a good shelter?" asked the Cossacks, knowing that Popovitch was probably preparing some repartee. | - Отчего ж, ты думаешь, будет им добрая защита? - сказали козаки, зная, что Попович, верно, уже готовился что-нибудь отпустить. |
| "Because the whole army will hide behind him; and the devil himself couldn't help you to reach any one with your spear through that belly of his!" | - А оттого, что позади его упрячется все войско, и уж черта с два из-за его пуза достанешь которого-нибудь копьем! |
