| И мало того, что осуждена я на такую страшную участь; мало того, что перед концом своим должна видеть, как станут умирать в невыносимых муках отец и мать, для спасенья которых двадцать раз готова бы была отдать жизнь свою; мало всего этого: нужно, чтобы перед концом своим мне довелось увидать и услышать слова и любовь, какой не видала я. |
| It was necessary that he should break my heart with his words; that my bitter lot should be rendered still more bitter; that my young life should be made yet more sad; that my death should seem even more terrible; and that, dying, I should reproach thee still more, O cruel fate! and thee-forgive my sin-O holy mother of God!" | Нужно, чтобы он речами своими разодрал на части мое сердце, чтобы горькая моя участь была еще горше, чтобы еще жалче было мне моей молодой жизни, чтобы еще страшнее казалась мне смерть моя и чтобы еще больше, умирая, попрекала я тебя, свирепая судьба моя, и тебя -прости мое прегрешение, - святая божья матерь! |
| As she ceased in despair, her feelings were plainly expressed in her face. Every feature spoke of gnawing sorrow and, from the sadly bowed brow and downcast eyes to the tears trickling down and drying on her softly burning cheeks, seemed to say, | И когда затихла она, безнадежное, безнадежное чувство отразилось в лице ее; ноющею грустью заговорила всякая черта его, и все, от печально поникшего лба и опустившихся очей до слез, застывших и засохнувших по тихо пламеневшим щекам ее, - все, казалось, говорило: |
| "There is no happiness in this face." | "Нет счастья на лице сем!" |
| "Such a thing was never heard of since the world began. It cannot be," said Andrii, "that the best and most beautiful of women should suffer so bitter a fate, when she was born that all the best there is in the world should bow before her as before a saint. | - Не слыхано на свете, не можно, не быть тому, -говорил Андрий, - чтобы красивейшая и лучшая из жен понесла такую горькую часть, когда она рождена на то, чтобы пред ней, как пред святыней, преклонилось все, что ни есть лучшего на свете. |
| No, you will not die, you shall not die! | Нет, ты не умрешь! Не тебе умирать! |
| I swear by my birth and by all there is dear to me in the world that you shall not die. | Клянусь моим рождением и всем, что мне мило на свете, ты не умрешь! |
| But if it must be so; if nothing, neither strength, nor prayer, nor heroism, will avail to avert this cruel fate-then we will die together, and I will die first. I will die before you, at your beauteous knees, and even in death they shall not divide us." | Если же выйдет уже так и ничем - ни силой, ни молитвой, ни мужеством - нельзя будет отклонить горькой судьбы, то мы умрем вместе; и прежде я умру, умру перед тобой, у твоих прекрасных коленей, и разве уже мертвого меня разлучат с тобою. |
| "Deceive not yourself and me, noble sir," she said, gently shaking her beautiful head; "I know, and to my great sorrow I know but too well, that it is impossible for you to love me. I know what your duty is, and your faith. Your father calls you, your comrades, your country, and we are your enemies." | - Не обманывай, рыцарь, и себя и меня, - говорила она, качая тихо прекрасной головой своей, - знаю и, к великому моему горю, знаю слишком хорошо, что тебе нельзя любить меня; и знаю я, какой долг и завет твой: тебя зовут отец, товарищи, отчизна, а мы - враги тебе. |
| "And what are my father, my comrades, my country to me?" said Andrii, with a quick movement of his head, and straightening up his figure like a poplar beside the river. | - А что мне отец, товарищи и отчизна! - сказал Андрий, встряхнув быстро головою и выпрямив весь прямой, как надречная осокорь , стан свой. -Так если ж так, так вот что: нет у меня никого! |
