|
| Swords, guns, matchlocks, short pipe-stems with copper mountings, iron awls, and a flint and steel were inseparable from every Cossack. | Сабля, ружье-самопал, короткочубучная трубка с медными бляхами, железными провертками и огнивом были неотлучно при каждом козаке. |
| The heavy oxen lay with their feet doubled under them like huge whitish masses, and at a distance looked like gray stones scattered on the slopes of the plain. | Тяжелые волы лежали, подвернувши под себя ноги, большими беловатыми массами и казались издали серыми камнями, раскиданными по отлогостям поля. |
| On all sides the heavy snores of sleeping warriors began to arise from the grass, and were answered from the plain by the ringing neighs of their steeds, chafing at their hobbled feet. | Со всех сторон из травы уже стал подыматься густой храп спящего воинства, на который отзывались с поля звонкими ржаньями жеребцы, негодующие на свои спутанные ноги. |
| Meanwhile a certain threatening magnificence had mingled with the beauty of the July night. | А между тем что-то величественное и грозное примешалось к красоте июльской ночи. |
| It was the distant glare of the burning district afar. | Это были зарева вдали догоравших окрестностей. |
| In one place the flames spread quietly and grandly over the sky; in another, suddenly bursting into a whirlwind, they hissed and flew upwards to the very stars, and floating fragments died away in the most distant quarter of the heavens. | В одном месте пламя спокойно и величественно стлалось по небу; в другом, встретив что-то горючее и вдруг вырвавшись вихрем, оно свистело и летело вверх, под самые звезды, и оторванные охлопья его гаснули под самыми дальними небесами. |
| Here the black, burned monastery like a grim Carthusian monk stood threatening, and displaying its dark magnificence at every flash; there blazed the monastery garden. | Там обгорелый черный монастырь, как суровый картезианский монах, стоял грозно, выказывая при каждом отблеске мрачное свое величие. Там горел монастырский сад. |
| It seemed as though the trees could be heard hissing as they stood wrapped in smoke; and when the fire burst forth, it suddenly lighted up the ripe plums with a phosphoric lilac-coloured gleam, or turned the yellowing pears here and there to pure gold. In the midst of them hung black against the wall of the building, or the trunk of a tree, the body of some poor Jew or monk who had perished in the flames with the structure. | Казалось, слышно было, как деревья шипели, обвиваясь дымом, и когда выскакивал огонь, он вдруг освещал фосфорическим, лилово-огненным светом спелые гроздия слив или обращал в червонное золото там и там желтевшие груши, и тут же среди их чернело висевшее на стене здания или на древесном суку тело бедного жида или монаха, погибавшее вместе с строением в огне. |
| Above the distant fires hovered a flock of birds, like a cluster of tiny black crosses upon a fiery field. | Над огнем вились вдали птицы, казавшиеся кучею темных мелких крестиков на огненном поле. |
| The town thus laid bare seemed to sleep; the spires and roofs, and its palisade and walls, gleamed quietly in the glare of the distant conflagrations. | Обложенный город, казалось, уснул. Шпицы, и кровли, и частокол, и стены его тихо вспыхивали отблесками отдаленных пожарищ. |
| Andrii went the rounds of the Cossack ranks. | Андрий обошел козацкие ряды. |
| The camp-fires, beside which the sentinels sat, were ready to go out at any moment; and even the sentinels slept, having devoured oatmeal and dumplings with true Cossack appetites. | Костры, у которых сидели сторожа, готовились ежеминутно погаснуть, и самые сторожа спали, перекусивши саламаты и галушек во весь козацкий аппетит. |
| He was astonished at such carelessness, thinking, | Он подивился немного такой беспечности, подумавши: |
| "It is well that there is no strong enemy at hand and nothing to fear." | "Хорошо, что нет близко никакого сильного неприятеля и некого опасаться". |
| Finally he went to one of the waggons, climbed into it, and lay down upon his back, putting his clasped hands under his head; but he could not sleep, and gazed long at the sky. |
