|
| The citizens and residents of the town evidently did not wish to remain idle, but gathered on the ramparts; in their eyes could be read desperate resistance. | Мещане и городские обыватели, как видно, тоже не хотели быть праздными и стояли кучею на городском валу. |
| The women too were determined to take part in the fray, and upon the heads of the Zaporozhians rained down stones, casks of boiling water, and sacks of lime which blinded them. | В глазах их можно было читать отчаянное сопротивление; женщины тоже решились участвовать, - и на головы запорожцам полетели камни, бочки, горшки, горячий вар и, наконец, мешки песку, слепившего им очи. |
| The Zaporozhtzi were not fond of having anything to do with fortified places: sieges were not in their line. | Запорожцы не любили иметь дело с крепостями, вести осады была не их часть. |
| The Koschevoi ordered them to retreat, saying, | Кошевой повелел отступить и сказал: |
| "It is useless, brother gentles; we will retire: but may I be a heathen Tatar, and not a Christian, if we do not clear them out of that town! may they all perish of hunger, the dogs!" | - Ничего, паны-братья, мы отступим. Но будь я поганый татарин, а не христианин, если мы выпустим их хоть одного из города! Пусть их все передохнут, собаки, с голоду! |
| The army retreated, surrounded the town, and, for lack of something to do, busied themselves with devastating the surrounding country, burning the neighbouring villages and the ricks of unthreshed grain, and turning their droves of horses loose in the cornfields, as yet untouched by the reaping-hook, where the plump ears waved, fruit, as luck would have it, of an unusually good harvest which should have liberally rewarded all tillers of the soil that season. | Войско, отступив, облегло весь город и от нечего делать занялось опустошеньем окрестностей, выжигая окружные деревни, скирды неубранного хлеба и напуская табуны коней на нивы, еще не тронутые серпом, где, как нарочно, колебались тучные колосья, плод необыкновенного урожая, наградившего в ту пору щедро всех земледельцев. |
| With horror those in the city beheld their means of subsistence destroyed. | С ужасом видели с города, как истреблялись средства их существования. |
| Meanwhile the Zaporozhtzi, having formed a double ring of their waggons around the city, disposed themselves as in the Setch in kurens, smoked their pipes, bartered their booty for weapons, played at leapfrog and odd-and-even, and gazed at the city with deadly cold-bloodedness. | А между тем запорожцы, протянув вокруг всего города в два ряда свои телеги, расположились так же, как и на Сечи, куренями, курили свои люльки, менялись добытым оружием, играли в чехарду, в чет и нечет и посматривали с убийственным хладнокровием на город. |
| At night they lighted their camp fires, and the cooks boiled the porridge for each kuren in huge copper cauldrons; whilst an alert sentinel watched all night beside the blazing fire. | Ночью зажигались костры. Кашевары варили в каждом курене кашу в огромных медных казанах. У горевших всю ночь огней стояла бессонная стража. |
| But the Zaporozhtzi soon began to tire of inactivity and prolonged sobriety, unaccompanied by any fighting. | Но скоро запорожцы начали понемногу скучать бездействием и продолжительною трезвостью, не сопряженною ни с каким делом. |
| The Koschevoi even ordered the allowance of wine to be doubled, which was sometimes done in the army when no difficult enterprises or movements were on hand. | Кошевой велел удвоить даже порцию вина, что иногда водилось в войске, если не было трудных подвигов и движений. |
| The young men, and Taras Bulba's sons in particular, did not like this life. | Молодым, и особенно сынам Тараса Бульбы, не нравилась такая жизнь. |
| Andrii was visibly bored. | Андрий заметно скучал. |
| "You silly fellow!" said Taras to him, "be patient, you will be hetman one day. | - Неразумная голова, - говорил ему Тарас. - Терпи, козак, - атаман будешь! |
| He is not a good warrior who loses heart in an important enterprise; but he who is not tired even of inactivity, who endures all, and who even if he likes a thing can give it up." |
