| Some busied themselves with handicrafts; others kept little shops and traded; but the majority caroused from morning till night, if the wherewithal jingled in their pockets, and if the booty they had captured had not already passed into the hands of the shopkeepers and spirit-sellers. | Некоторые занимались ремеслами, иные держали лавочки и торговали; но большая часть гуляла с утра до вечера, если в карманах звучала возможность и добытое добро не перешло еще в руки торгашей и шинкарей. |
| This universal revelry had something fascinating about it. | Это общее пиршество имело в себе что-то околдовывающее. |
| It was not an assemblage of topers, who drank to drown sorrow, but simply a wild revelry of joy. | Оно не было сборищем бражников, напивавшихся с горя, но было просто бешеное разгулье веселости. |
| Every one who came thither forgot everything, abandoned everything which had hitherto interested him. | Всякий приходящий сюда позабывал и бросал все, что дотоле его занимало. |
| He, so to speak, spat upon his past and gave himself recklessly up to freedom and the good-fellowship of men of the same stamp as himself-idlers having neither relatives nor home nor family, nothing, in short, save the free sky and the eternal revel of their souls. | Он, можно сказать, плевал на свое прошедшее и беззаботно предавался воле и товариществу таких же, как сам, гуляк, не имевших ни родных, ни угла, ни семейства, кроме вольного неба и вечного пира души своей. |
| This gave rise to that wild gaiety which could not have sprung from any other source. | Это производило ту бешеную веселость, которая не могла бы родиться ни из какого другого источника. |
| The tales and talk current among the assembled crowd, reposing lazily on the ground, were often so droll, and breathed such power of vivid narration, that it required all the nonchalance of a Zaporozhetz to retain his immovable expression, without even a twitch of the moustache-a feature which to this day distinguishes the Southern Russian from his northern brethren. | Рассказы и болтовня среди собравшейся толпы, лениво отдыхавшей на земле, часто так были смешны и дышали такою силою живого рассказа, что нужно было иметь всю хладнокровную наружность запорожца, чтобы сохранять неподвижное выражение лица, не моргнув даже усом, - резкая черта, которою отличается доныне от других братьев своих южный россиянин. |
| It was drunken, noisy mirth; but there was no dark ale-house where a man drowns thought in stupefying intoxication: it was a dense throng of schoolboys. | Веселость была пьяна, шумна, но при всем том это не был черный кабак, где мрачно-искажающим весельем забывается человек; это был тесный круг школьных товарищей. |
| The only difference as regarded the students was that, instead of sitting under the pointer and listening to the worn-out doctrines of a teacher, they practised racing with five thousand horses; instead of the field where they had played ball, they had the boundless borderlands, where at the sight of them the Tatar showed his keen face and the Turk frowned grimly from under his green turban. | Разница была только в том, что вместо сидения за указкой и пошлых толков учителя они производили набег на пяти тысячах коней; вместо луга, где играют в мяч, у них были неохраняемые, беспечные границы, в виду которых татарин выказывал быструю свою голову и неподвижно, сурово глядел турок в зеленой чалме своей. |
