| Moreover, the republican constitution of the academy, the fearful multitude of young, healthy, strong fellows, inspired the students with an activity quite outside the limits of their learning. | Притом же это республиканское устройство бурсы, это ужасное множество молодых, дюжих, здоровых людей - все это должно было им внушить деятельность совершенно вне их учебного занятия. |
| Poor fare, or frequent punishments of fasting, with the numerous requirements arising in fresh, strong, healthy youth, combined to arouse in them that spirit of enterprise which was afterwards further developed among the Zaporozhians. | Иногда плохое содержание, иногда частые наказания голодом, иногда многие потребности, возбуждающиеся в свежем, здоровом, крепком юноше, - все это, соединившись, рождало в них ту предприимчивость, которая после развивалась на Запорожье. |
| The hungry student running about the streets of Kief forced every one to be on his guard. | Голодная бурса рыскала по улицам Киева и заставляла всех быть осторожными. |
| Dealers sitting in the bazaar covered their pies, their cakes, and their pumpkin-rolls with their hands, like eagles protecting their young, if they but caught sight of a passing student. | Торговки, сидевшие на базаре, всегда закрывали руками своими пироги, бублики, семечки из тыкв, как орлицы детей своих, если только видели проходившего бурсака. |
| The consul or monitor, who was bound by his duty to look after the comrades entrusted to his care, had such frightfully wide pockets to his trousers that he could stow away the whole contents of the gaping dealer's stall in them. | Консул , долженствовавший, по обязанности своей, наблюдать над подведомственными ему сотоварищами, имел такие страшные карманы в своих шароварах, что мог поместить туда всю лавку зазевавшейся торговки. |
| These students constituted an entirely separate world, for they were not admitted to the higher circles, composed of Polish and Russian nobles. | Эти бурсаки составляли совершенно отдельный мир: в круг высший, состоявший из польских и русских дворян, они не допускались. |
| Even the Waiwode, Adam Kisel, in spite of the patronage he bestowed upon the academy, did not seek to introduce them into society, and ordered them to be kept more strictly in supervision. | Сам воевода, Адам Кисель, несмотря на оказываемое покровительство академии, не вводил их в общество и приказывал держать их построже. |
| This command was quite superfluous, for neither the rector nor the monkish professors spared rod or whip; and the lictors sometimes, by their orders, lashed their consuls so severely that the latter rubbed their trousers for weeks afterwards. | Впрочем, это наставление было вовсе излишне, потому что ректор и профессоры-монахи не жалели лоз и плетей, и часто ликторы по их приказанию пороли своих консулов так жестоко, что те несколько недель почесывали свои шаровары. |
| This was to many of them a trifle, only a little more stinging than good vodka with pepper: others at length grew tired of such constant blisters, and ran away to Zaporozhe if they could find the road and were not caught on the way. | Многим из них это было вовсе ничего и казалось немного чем крепче хорошей водки с перцем; другим наконец сильно надоедали такие беспрестанные припарки, и они убегали на Запорожье, если умели найти дорогу и если не были перехватываемы на пути. |
| Ostap Bulba, although he began to study logic, and even theology, with much zeal, did not escape the merciless rod. | Остап Бульба, несмотря на то что начал с большим старанием учить логику и даже богословие, никак не избавлялся неумолимых розг. |
| Naturally, all this tended to harden his character, and give him that firmness which distinguishes the Cossacks. |
