Они помолчали. Скрипела платформа, переваливаясь на ухабах дороги. Этель снова вздохнула:
– Это не самое страшное из того, что я совершила. Потом было гораздо хуже. Мы могли бы еще долго сражаться. Мы даже отбили вашу первую атаку на ворота.
– Я видел. Мне показалось…
– Не перебивай! – почти выкрикнула Этель. – Иначе я не смогу рассказать. Ничего не смогу.
– Молчу, молчу. Только не шуми, – попросил Серега.
– Не бойся, – усмехнулась Этель, справившись с собой, – хотя нет, бойся! Я опасна, очень опасна. Я не знаю, что я смогу сделать в следующее мгновение. Он мной управляет, как куклой.
– Кто он? – похолодел Серега, уже зная ответ.
– Саурон. Тху. И я не знаю, как он это делает, не спрашивай, но перед вашей второй атакой я оказалась рядом с нашим вождем. С настоящим вождем. Мы звали его Бородой. Он руководил всем, он был нашим сердцем, нашей душой, нашим всем, понимаешь? Не понимаешь ты ничего. И не поймешь, это надо чувствовать.
Она помолчала, наматывая один из локонов на палец, и через силу продолжила:
– Наше положение было довольно прочным. Копейщики в тяжелых доспехах перекрывали брешь, в первых рядах было немало гномов-добровольцев, сзади строй прикрывали эльфийские лучники. В вашей атаке мы потеряли лишь несколько человек и были полны решимости отбить все последующие. В короткой передышке Борода оказался рядом со мной, он спрашивал, не стоит ли отвести копейщиков из-под прицела твоей машины. И в этот же момент к нам подошел Трандуил, сын Орофера, лишь за день до этого прибывший с каким-то поручением из Зеленолесья. С чем-то очень важным он прибыл, раз король лесных эльфов рискнул жизнью собственного сына. Они первый и единственный раз оказались так близко от меня и впервые оба сразу. Трандуил был без шлема и доспехов, он собирался уезжать, наш вождь шлем на мгновение снял.
Она снова помолчала, собираясь с силами:
– Я не знаю, что было дальше, но мир вокруг меня изменился. Я снова была у Бхургуша в его ужасном кресле. Тебе не понять, ты в нем не сидел. Эта свинья уже спустила грязные драные портки и лапала меня за ноги, явно намереваясь совокупиться. Ужас и отвращение были такими, что я чуть не потеряла сознание. А за его спиной стоял и гаденько улыбался Тху. Так гаденько, как умеет только он. В отчаянии я попыталась оттолкнуть орка ногой и вдруг почувствовала, что в спешке эта похотливая обезьяна не затянула ремень на моей правой руке. Я выдернула ее с подлокотника и наткнулась на штырь, прислоненный к креслу. Острая кованая железяка, Бхургуш с ней ходил по Лугбурзу, боялся, падаль, покушения на свою драгоценную жизнь. Штырь так удобно лег в руку! Я ударила не раздумывая. Прямо в его выпученные буркалы. Заточка вошла, как в масло, я даже на мгновение пожалела, что он умер так легко. Тху поменялся в лице, о, как приятно было видеть ужас в его глазах! Он повернулся, чтобы убежать, и я метнула свое оружие в него, но попала лишь в плечо.
– Иллюзия? – робко догадался Серега.
– Да. Качественная, совершенно не отличимая от реальности. Я знала, слышала об этом. В Лугбурзе Тху любил эти фокусы. Но на таком расстоянии! В нужный момент, без личного присутствия! О таком никто не рассказывал. Но это меня не оправдывает. Когда я снова вернулась в реальность, у моих ног заливал кровью снег Борода, вместо левого глаза которого зияла страшная дыра. В трех шагах от нас пытался подняться на ноги Трандуил с торчащим в правой лопатке моим кинжалом. Вот так.
Этель снова начала дрожать, и Серега почти силой уложил ее на постель, снова начав гладить содрогающиеся спину и плечи.
– До сих пор не могу поверить, что это произошло со мной. Я все время пытаюсь проснуться, избавиться от этого кошмара и никак не могу это сделать. Иногда мне кажется, что я никуда и не уходила, а все это мне кто-то рассказал, как страшную сказку.
– А может, и правда ничего не было, – попытался подыграть Попов, – может, это все – иллюзия?
– Если бы, – прошептала Этель. Помолчала и продолжила:
– Там, в крепости, все смешалось. Кто-то кинулся к Трандуилу, кто-то – к Бороде, кто-то – на меня. Схватили. Лучше бы убили. Трандуил не дал. Он бы разобрался, я по его глазам видела, что он почти понял, в чем дело. И в это время ударили орки. Эльфийского принца силой увела свита. А тем, кто меня держал, стало не до разбирательства, вокруг закипела рубка. Они попытались меня увести, но одному стрела попала в голову, падая, он увлек за собой меня и сразу же был убит второй, упавшей сверху. Потом падали еще и еще, я думала, что задохнусь, и уже начала терять сознание, но схватка неожиданно ушла вперед. На какое-то время привратная площадь полностью опустела, я сумела выбраться из-под тел и спрятаться в развалинах башни. Потом в сумерках переползла в поле, уходя от пожара. Так и сидела под плащом, убитая всем, что произошло. Сначала хотела покончить с собой, у меня оставался еще нож, которым можно было вскрыть вены. Потом поняла, что так уйти нельзя. Нельзя, понимаешь? Здесь все думают, что меня подослал Тху, и им ничего не доказать, они же видели своими глазами. Но Трандуил понял, что произошло! Если понял, то, может быть, сможет и помочь. Даже если и не сможет, я все расскажу и умру с чистой совестью. Когда я это поняла, то встала и пошла искать вас.
