Харадрим побледнел:
– Ты – чудовище!
– Да, я же орк. Отвечать будешь?
– Нет.
– Хорошо, – урук огляделся, – а, вот и подходящая коряга. Ты не против, если я воспользуюсь твоим кинжалом?
Пленник плюнул в Гудрона, но не попал. Серега встал с песка:
– Я пока похороню Арету. Солнце садится.
Урук молча кивнул, продолжая кромсать корягу. По пути Попов подобрал саблю одного из убитых, выбрал место под торчащим словно обелиск камнем и принялся копать. Мучительно болела голова, подкатывала тошнота, но Серега упорно работал. К счастью, крупных камней не попалось, а мелкий гравий с песком харадская сабля отлично брала. Разрыхленный грунт он выгребал шлемом, снятым с лучника. Лишь углубившись на метр, Попов наткнулся на гранитную плиту и понял, что дальше не пробьется.
Серега сходил к озеру, набрал в шлем воды и аккуратно вымыл разбитую голову девушки. Попытался помыть волосы, но тут не преуспел. Посидел рядом с телом, зачем-то поглаживая остывающую руку Ареты. Со стороны пленного криков больше не было, лишь доносилось торопливое бормотание, прерываемое вопросами Гудрона. Солнце уже обосновалось на линии горизонта. Попов поправил воротник куртки и вдруг заметил на шее Ареты тонкую желтую цепочку с маленьким кулончиком. Поколебался, верно ли делает, но решил взять на память и осторожно разъединил украшение. Цепочка желтой змейкой скользнула в руку. Подвеска изображала бегущего лося или оленя с запрокинутыми на спину рогами. Серега спрятал цепочку вместе с эльфийским кольцом.
Неслышно подошел Гудрон:
– Он все рассказал, господин.
– Погоди, Гудрон-батыр, давай сначала простимся.
Помолчали. Потом урук легко поднял тело Ареты и опустил в могилу. Попов скрутил из травы подобие подушки и уложил на нее голову девушки. Закрыл лицо Ареты ее же платком. В четыре руки засыпали яму и нагребли холмик. Гудрон выудил откуда-то из куртки маленькую плоскую фляжку:
– Помянем маленькую Арету. Хорошо, что Снежинка не знает.
Серега кивнул. Хотелось зареветь, но слез почему-то не было. Выпили и пошли собирать лошадей. Пока искали своих, наткнулись на стреноженных коней харадримов. Урук разрезал путы на ногах, срезал сбрую и снял поводья:
– Нет теперь у вас хозяев. Можете с нами бежать или куда хотите.
– Думаешь, они тебя понимают, Гудрон-батыр?
– Не знаю, – пожал плечами орк, – поехали, господин?
– А пленный?
– Какой пленный? – не сразу понял урук, – А, этот герой. Он уже с праотцами общается, наши дела ему теперь не интересны.
– Ты и правда сделал то, что обещал?
– Насчет кола? Нет, не понадобилось. Я ему только показал, что из той коряги получилось, и он решил не упорствовать. Ну, а подарком за хорошее поведение стала быстрая безболезненная смерть.
– А трупы?
– Да тут падальщиков полно, не переживайте, озеро не загадят. Вон грифы уже на камнях расселись, ждут, когда отъедем подальше. В темноте и шакалы подтянутся.
Стремительно темнело, но урук твердо знал дорогу. Парочка харадских лошадей увязалась следом, остальные куда-то пропали.
– Так вот, господин, – начал Гудрон, – это наши харадримы из охраны обоза. Вчера один из них стоял на посту недалеко от нашего фургона и наслушался лишнего. Всего он не понял, но одно уяснил точно – есть тайник с золотом, который мы собираемся посетить. Ну и уговорил своих бестолковых родственников обтяпать выгодное дельце. Вас с Аретой решили сразу убить, а меня взять живьем и выпытать про тайник. Дебилы.
Серега осторожно потрогал запекшуюся корку крови за ухом и поморщился от боли:
– Нас бы искали. Как бы они выкрутились?
– Удрать собирались. Сначала на восток, а потом пробираться в Харад. Он не сознался, а у меня уже времени не было выпытывать, знал ли наш дорогой Агыр об их самодеятельности. Я подозреваю, что знал и за определенную мзду был готов прикрыть, поэтому они такие смелые были.
Последние слова урука Серега слышал, как через вату. Голос орка постепенно отдалялся, становясь все тише, а Попову вдруг привиделась Арета – живая с мягкой улыбкой.
«Не нужна я вам, господин, поэтому и ухожу».
«Погоди, – растерялся Серега, – не обижайся на меня. Не уходи».
«Нет, – покачала головой девушка, – я вам только мешала. Будьте счастливы. Только за мной не ходите».
