Арета выскочила в коридор, вытирая слезы, и минут через десять появился заспанный урук. В спальне убирала горничная, поэтому пошли на веранду.
– На, почитай. – Попов сунул Гудрону пергамент и пошел окунуться в озеро. Долго плескаться не стал, но на столике уже ждал завтрак. Урук задумчиво скручивал и разворачивал пергамент.
– Прочитал, Гудрон-батыр? – поинтересовался Серега, лохматя голову полотенцем.
– Да, господин. – Орк аккуратно положил письмо Наместника на столик.
– Что думаешь?
– А что тут такого? – пожал плечами урук. – Обычный приказ Повелителя.
– Ну, не знаю. То – отдыхай, пока не надоест, то – бегом в Лугбурз. Чего такая спешка?
Гудрон широко зевнул и потер кулаками глаза:
– Извините, господин, не выспался. Да все нормально. Где-то что-то на западе поменялось, вот вы и понадобились. Приедем, все и узнаем.
– Все нормально, но мы вдруг понадобились?
– Не цепляйтесь к словам, господин. Арестовать вас можно и здесь, срочно в Лугбурз доставить – тоже не проблема. Нет смысла тащиться с обозом две недели. Если вы, конечно, об этом.
– Да я и сам не знаю, о чем, – почесал затылок Серега, – неожиданно как-то.
– Армия, – махнул лапой урук, – все всегда срочно, и все через задницу. Вот, помню, года два назад отпустили меня отдохнуть. Кстати, именно сюда, на Нурнен, только чуть дальше по берегу. Не успел доехать, как…
– Благодарю, Гудрон-батыр, потом расскажешь. Собери все, что необходимо, подготовь… ну сам знаешь.
– Все будет в порядке, господин, – поклонился орк, встав с кресла, – как только солнце коснется горизонта – выезжаем.
До полудня Попов просидел на веранде, бессмысленно разглядывая почти неподвижную водную гладь. Ехать на запад совершенно не хотелось. Не так уж много боевого опыта было у капитана Мордора, но и его хватало для осознания особой бренности бытия на войне. В училище на любом занятии пытались создать «обстановку, максимально приближенную к боевой», но настоящей опасности для жизни все же не было. Нет, конечно, всегда присутствовала возможность погибнуть или получить увечье «в результате нарушения мер безопасности» или просто «нештатной ситуации при эксплуатации техники и вооружения». Попов и сам был очевидцем пары несчастных случаев, и на стендах, посвященных безопасности, регулярно обновлялись жуткие фотографии последствий разгильдяйства и головотяпства. Но любой из этих смертей можно было избежать, строго выполняя наставления и инструкции. А вот на берегах Руны бывший курсант Попов остро почувствовал, насколько его жизнь зависит от непредсказуемых случайностей и элементарной удачи. Не оказалось бы сжатого воздуха в танке (а он вполне мог стравиться из баллонов!), не завелся бы двигатель, и все – жуткая смерть в закрытом объеме горящего танка. Валялся бы Сережа Попов обугленной головешкой, и глупая ворона долбила бы стальным клювом треснувший от адской жары череп, пытаясь добраться до мозга.
Попов передернул плечами от жуткой картинки, а в памяти уже громоздились другие «если». Если бы не было кольчуги. Если бы стрела пошла не в спину, а в голову. Если бы лучник подобрался поближе, и стрела была бы с бронебойным наконечником. Если бы промахнулся по ладье с эльфийским магом. Если бы маг оказался чуть быстрее и удачливее. Если бы огненный шарик был чуть мощнее, а броня на его пути чуть тоньше…
От этих размышлений Сереге стало совсем плохо, потому что все «если» заканчивались почетными или не очень похоронами, а в бою таких «если» будет бесчисленное множество. С другой стороны, Попов незаметно, но прочно привязался к подаренной собственности. Просторная анфилада комнат вместо крошечной «хрущевки», тенистый ухоженный сад, море, бассейн, слуги, вкусная еда. К хорошему привыкаешь быстро, и отвыкать уже совсем не хочется, уныло резюмировал капитан Мордора.
На веранду пару раз заглядывал Гудрон, но, видя состояние хозяина, с разговорами лезть не стал. Зато что-то шепнул повару, и тот в честь отъезда превзошел сам себя – обед был верхом совершенства и слегка сгладил Серегину тоску. Урук, Снежинка и Арета тоже были приглашены к трапезе, и уже за десертом кхандка аккуратно поинтересовалась планами господина: женщины едут вместе с ним на запад, или он желает отослать их обратно Наместнику?
