– Но я…
– Не сделал ничего героического? – хмыкнул майа, посмотрев наконец на Серегу. – Более того, довольно долго колебался, что делать? И был готов скрыть от своего Повелителя само существование шпиона? И уговаривал телохранителя тайно убить бесценного носителя информации? И уж не говоря о том, с чего все началось – с укрывательства беглой полуэльфийки?
Серега счел за благо помолчать, и Майрон выдержал театральную паузу:
– Все это верно, Сергей Владимирович. Более того, вы вместе с дебилом-телохранителем прошли по краешку смерти. И даже за него заглянули, не так ли? Хорошо хоть, что этот ваш Гудрон, как вы его зовете, не стал совершать дальнейших умственных усилий, а просто ударил парня по голове.
– Но, Повелитель, – Попов отважился нарушить монолог, – вы говорили, что я неуязвим для магии?
– Да там и не было магии, – усмехнулся майар, – это древнее искусство, изучив которое, можно вылечить или убить человека, просто прикоснувшись к нужной точке на теле. Вот он и остановил вам дыхание и сердце.
– А как же, – Серега потер переносицу, вспоминая ощущения той страшной ночи, – почему же я не умер?
– Не знаю, – развел руками Майрон, – пока не знаю. Могу лишь предположить, что вы чуть-чуть отличаетесь от людей, рожденных на Арде. И паралич получился не постоянный, а временный. К счастью, мозг не пострадал, хотя и находился на грани. Тоннель видели?
– Д-да, – запнулся Попов, – а что это?
– Тоже не знаю, – хохотнул майар, – это видят все люди, которые умирали, но не умерли. И голос якобы самого Илуватара слышат.
– Был голос, – обрадовался Серега, – он сказал, что я умер.
– Вот, – подтвердил майар, – все так и рассказывают. Мы даже эксперимент специально ставили на приговоренных к смерти. Вешали аккуратно, а потом снимали и приводили в чувство. Все говорят одинаково. Между прочим, умирающие эльфы видят другое. Якобы перед ними раскрываются туманные чертоги Мандоса. А гномы твердят о гостеприимно распахнутых дверях кузни Ауле. И жар такой, что бороду опаляет. Короче, кто во что верит, то и видит.
– Но я неверующий, – возразил Попов, – и рожден не здесь.
– Действительно, – Майрон почесал кончик носа, – зато теперь есть повод уверовать, не так ли?
– Не знаю, – пожал плечами Серега, – а вдруг показалось?
– Мне все равно, Сергей Владимирович, верите вы в существование Илуватара и Хора Айнуров или нет, вы человек другого мира. Я же появился в результате пения Айнуров и точно знаю, что не все они спели верно и правильно. Давайте на этом и завершим наш теологический диспут. А смысл моего приказа и вашей награды гораздо больше, чем вы себе представляете. Что там мальчишка болтал – эльфийские колдуны-недоучки сняли с девки мое заклятие? И она убедила их в том, что вы готовы ради, скажем так, ее гениталий бросить Мордор и «бороться за весь свободный мир»?
Серега густо покраснел под насмешливым взглядом Майрона:
– Примерно так, господин.
Майар расхохотался:
– Ну, вот и чудно! Пусть теперь поскрипят мозгами своими бессмертными над причинами провала блестящей операции. То ли моя контрразведка так замечательно работает, то ли девка им наврала. Да и причину вранья теперь выяснить надо – то ли она, в свою очередь, о ваших гениталиях так скучает, то ли заклятие не до конца сняли, а то ли вообще – заклятие лишь для маскировки, а она – убежденный враг и мой верный разведчик. Как бы ей теперь с эльфийским застенком не познакомиться, будет возможность сравнить с кабинетом Бхургуша.
– А разве… – запнулся Серега.
– Конечно, Сергей Владимирович, – стал серьезным Майрон, – а как вы еще вытянете из человека, гнома, эльфа или орка то, о чем он говорить не хочет? Методы и способы могут быть разными, но суть та же. Со стороны вам покажется, что снагу просто поливают водой, и он даже становится намного чище, чем был. В действительности, несчастный мучается не меньше, чем человек на костре. Или пытка музыкой, когда эльфийские арфисты сменяют друг друга на протяжении нескольких суток? Для любого урука это хуже самой ужасной казни.
– Но Этель сама – полуэльф, господин.
– И что? Конечно, арфой ее пытать не будут. Найдут другой способ. В некотором смысле Бхургушу у них еще учиться и учиться. Жаль, нельзя ему стажировочку организовать где-нибудь в Зеленолесье. Кстати, он здесь, неподалеку, ваш старый знакомый. Работает с мальчишкой, которого вы так героически задержали. Ворчит, что условия не такие, как в Лугбурзе. Не желаете перекинуться парой словечек?
