Он шутливо чмокнул ее в щеки и, легкомысленно насвистывая, отправился вслед за провожатым.
Комната Ларе понравилась. Именно то, к чему она привыкла. Просто и строго.
Она с удовольствием оглядывала большую деревянную кровать темного дуба под синим покрывалом с тонкой серебряной нитью. В тон покрывалу были подобраны и тяжелые шелковые занавеси, шкаф для одежды, комод с трехстворчатым зеркалом, небольшой столик с инкрустацией, роскошное кресло. Ноги утопали в серовато-синем пушистом ковре, а бежевый плед на кресле выглядел очень уютно.
Ларе хотелось выкинуть из головы все свои заботы и забраться с ногами в это чудное кресло. И непременно с книжкой Диккенса. А на столик нужно поставить канделябр с тремя зажженными свечами. Жаль, что сейчас лето, эта комната идеально подходила для долгих зимних вечеров, когда на улице холодно, а с белесого неба валятся пушистые хлопья.
Лара преодолела искушение забраться в кресло и подошла к комоду. Но тут удержаться уже не могла и выдвинула верхний ящик. Дамское белье. Отличного качества и на любой вкус. Лара вытащила наугад из этой кучи трусики. Странные, однако, нравы в этом доме. Ткань ничего не весила, а выглядели они так, что Лара тихонько засмеялась, представив себя в этом нижнем белье. Если она когда-нибудь позволит себе нечто подобное, то Максим наверняка решит, что она распутна. Но Анке такое должно понравиться. Интересно, неужели это закупалось в каком-нибудь сексшопе по распоряжению хозяина? Хотя с него станется. Вон он как ее разглядывал. А если учесть, что говорил при этом… А если учесть еще и то, чего он не сказал…
Лара усмехнулась, положила трусики на место, но затем преодолела себя и пересмотрела все. Да, надо признаться, вещи были весьма и весьма соблазнительны. Должно быть, от таких штучек у мужчин просто перехватывает дыхание.
В дверь постучали. Лара торопливо задвинула ящик и произнесла по-английски:
— Войдите.
— Спасибо, — откликнулся Крон, вваливаясь в комнату, — совсем англичанкой заделалась. Гляди, так русский позабыть недолго.
— Перестань, — отмахнулась Лара.
— Ладно, не обижайся. Давай-ка лучше поговорим.
— О чем? — спросила она, усаживаясь на краешек кровати.
— Обо всем этом, — Крон повел по сторонам рукой, — что ты думаешь?
— Не знаю, — честно призналась Лара, — все, что хотели, мы сделали. Стептоуна предупредили.
— А ты не заметила кое-что странное? — спросил Крон.
— Да здесь все странное, — она в волнении потерла подбородок. — Скажи, зачем ему было приглашать нас пожить у него? Он ведь вообще мог бы с нами не встречаться, а выслушать все по телефону.
— Нет, — Крон устроился в кресле, — с этим как раз все ясно. Он хочет, чтобы мы остались. Сама же знаешь, куда рванул наш двойник. Как только он появится здесь, Стептоун его хвать — и поставит перед нами. А вот нам придется его разоблачить. Иначе как он сможет доказать, Стептоун то есть, что это на самом деле не его внук? Сходство налицо, в смысле, на лице, извини за каламбур, миниатюру этот хмырь, вероятнее всего, достанет. И как старикану доказать, что это самозванец?
— Разоблачить, — Лара задумчиво смотрела на Крона, — возможно.
— Есть и другая версия, — продолжал Крон, — помнишь, как он говорил про какого-то Ральфа, что, мол, у него физиономия вытянется. Так вот я думаю, что старикану жутко этого хочется. Приедет наш самозванец, а он и выдаст его за своего внука.
— А смысл?
— Дело, скорее всего, в наследстве. Видишь же, что он не слишком хорошо отзывается о своих родственниках.
— Мало ли, — откликнулась Лара, — это еще ни о чем не говорит и ничего не значит.
— Возможно. А хочешь, я тебе хохму расскажу, — Кронецкий перевел разговор на другое. — Я у себя в комнате обосновался, почувствовал себя этаким английским буржуа или хотя бы его отпрыском. Все вокруг просто сияет, но строго аж до зубовного скрипа. Я в маленькую тумбочку залез, а там добра… Разные журнальчики для мужчин на самый разный вкус, смотри не хочу.
— А ты и смотрел! — Лара вспомнила о содержимом ящика.
— А что же, надо было отвернуться? — Крон ухмыльнулся. — Но я хотел с тобой встретиться, потому и отложил столь увлекательное занятие.
