— Ваша тетушка была очень расстроена поведением прессы: не будете ли вы возражать, если я дам интервью? Возможно, тогда они уедут.
Его голос приобрел неприятные, жесткие нотки:
— Следовало бы давно убрать их, — коротко произнес он. — Меньше всего я желал бы видеть в окрестностях Ханахина прессу. Это расстраивает не только тетушку; я сам не желаю их видеть здесь.
— Не желаю этого и я, и я приношу еще раз свои извинения, как уже принесла их мисс Ловелл. Не понимаю, как они разнюхали, что я здесь.
— Но они разнюхали-таки! — Он опять метнул на нее взгляд. — Все это дело рук вашего бой-френда, очевидно… и всех поголовно интересует этот грязный скандальчик вокруг вас…
Лизл застыла на месте, однако прервала его поток слов так мягко, как только могла:
— Итак, вы уже составили обо мне свое мнение: вы и ваша тетушка?
Его темные глаза испытующе уставились на Лизл.
— Но вы ведь не будете отрицать все, что говорят о вас и Тони Шератоне, так?
Лизл глубоко вздохнула. Как она могла отрицать? Из их романа пресса устроила настоящее пиршество грязных слухов; и, сколько она ни уверяла, что все это совершенно не так и то был обычный роман, это ни к чему не привело. Лизл знала, сколько в этом грязи и неправды, и, выслушивая обвинения Джеймса, чувствовала, как закипает в ней давняя злость, а сама она вновь погружается в кошмар и душевную боль, от которых едва-едва избавилась.
В воспоминаниях снова всплыли угрожающие жесткие складки вокруг красивого рта Тони Шератона, когда она окончательно, как ей думалось, прощалась с ним; и теперь, слушая обвинения Джеймса и видя его темные от ярости глаза, она молча глотала горечь.
Однако, когда она заговорила, голос ее был спокойным, и она хорошо контролировала себя.
— Я не обязана никому — в том числе и вам — отчитываться о своей личной жизни, однако, как ваша гостья, я, возможно, обязана восполнить вам ущерб от неприятностей, которые возникли по моей вине — если я дам некоторые объяснения.
— Не мое это дело, и вы ничего не обязаны объяснять.
— Разумеется, я не обязана. Но все было не так, как об этом трезвонит пресса.
Джеймс пожал плечами.
— Я думаю, это всегда так, правда?
Лизл уселась в кресло с высокой спинкой возле двери и твердо выдержала его взгляд.
— Я встретилась с Тони, когда мы запускали съемки "Сестер Иудеи". Я и раньше, разумеется, слышала о нем — но кто в нашем бизнесе о нем не слышал?
Выражение лица Джеймса было недобрым. Она продолжала:
— Поначалу мы просто понравились друг другу, а только некоторое время спустя мы начали встречаться вне съемок; поначалу выпивали вместе после репетиций или вроде того… и очень скоро в газетных хрониках нас практически поженили. — Джеймс пристально следил за ней взглядом, а она сидела перед ним спокойно и продолжала: — И только позже, много позже, я выяснила, что он…
— Я догадываюсь.
Лизл зло отреагировала:
— Как вы можете догадываться? Что вы вообще об этом можете знать?
— Я прочел об этом.
— Да. Вы можете прочесть об этом, как и миллионы других. И вот вы читаете, что некая пустоголовая экранная дива, эдакая шикарная кошечка по имени Лизл Эдриан закрутила роман с женатым мужчиной! Как же жестокосердна бывает пресса!
— То есть вы пытаетесь уверить меня, что все это — неправда?
Лизл набрала в легкие побольше воздуху.
— Нет, не пытаюсь. Это правда… частично. Но ни в одном издании не написали, что когда я выяснила… выяснила… — ее голос снизился до шепота, — …о Сюзанне, я оставила его сразу и уехала домой.
Джеймс расхохотался, и не было сомнения в иронии его смеха.
— О Бог мой! Неужели вы хотите сказать, что этот человек обманул вас относительно своего семейного положения? И вы хотите, чтобы я вам поверил?
— Он на самом деле обманул меня. Я ничего не знала о его жене, в особенности того, что она была тогда больна.
— Больна! Каково! Женщина много месяцев находится в коме — и это результат, между прочим, езды в автомобиле с пьяным мужем-водителем — а вы, этакая невинная овечка, не знаете этого?
— Я не знала! Правда! Не знала!
Джеймс встал и мрачно посмотрел на нее, а затем разочарованно пожал плечами.
— Ну что ж, меня это не касается. Но мы в осаде у репортеров, и это меня касается. Мы организуем пресс-конференцию прямо сейчас, и потом, возможно, мы все хотя бы чуточку отдохнем.
