Глайзер кивнул.
Мы проезжали через улицу Академика Вильямса.
– Серега, поверни вон у того столба, – сказал он. – Мы как раз около «Отдыха» оказались. Посидим там.
Просидев в этом баре полчаса, мы распили бутылку на троих – Гера не пил – и снова сели в машину.
– Вот, дернули – и сразу полегчало, – со вздохом сказал Максим. – А теперь за дело!
– Зря вы нажрались, – покачал головой Серый. – Куда в таком состоянии ехать?!
– У меня уже второй день с водки начинается, – сказал я, развалившись на сиденье, как в кресле. – Вчера тоже тесть с утра угощал.
– Тесть? – ухмыльнулся Серый. – Ты же не женат.
– Крути баранку и молчи! – закричал я. Как всегда, выпив, я становился злым.
– Да ладно, – пожал он плечами. – Все понятно. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Так всегда было, есть и будет.
– Все правильно, – встрял Гера. – Так и надо говорить – тесть. А по-праведному – папа.
Машина остановилась во дворе.
– Так, второй подъезд, второй этаж, налево от лифта.
– Я пойду один, – сказал Глайзер. – Ждите здесь.
Но мы не согласились.
– Нет, Глайзер, – твердо сказал Гера. – Идем все вместе, без базара.
– Черт с вами. Может, так и лучше. Только его не трогать – это мое дело.
– Договорились.
Мы зашли в грязный и вонючий подъезд, на стенах которого пестрела свастика и разные лозунги вроде: «Чурки, вон из Одessы!».
Явно не вписывалась в общий ряд маленькая надпись красным фломастером на потолке:
«Витя Цой, мы ждем перемен!»
Мы встали сбоку обшарпанной двери, вне видимости глазка, а Глайзер остался перед дверью.
– Кто? – глухо спросили из-за двери.
– Мне нужен Павел.
– Он спит, – бросили из квартиры.
– Разбудите его! – крикнул Глайзер. – Срочно нужен.
Послышались шорох и недовольное бурчание.
– А кто это?
– Его друг.
– Какой?
– Вы можете его позвать, наконец? – гневно воскликнул Максим.
– Сейчас.
Минуты две прошло в ожидании. Наконец дверь приоткрылась и из нее вылез плюгавый парень. Я кивнул Глайзеру – он самый.
– Что такое? – непонимающе спросил он.
– Выходи, сволочь! – рявкнул Гера.
Павел обернулся, увидел нас и постарался захлопнуть дверь. Но сделать этого не успел – мы помешали.
– Что такое? – в третий раз сказал он, но Глайзер, не говоря ни слова, ударил его в челюсть. Затем схватил за голову и ударил ею об стену.
Кровь разукрасила стенку в красный. Подъезд огласился ревом и громким матом. На шум выбежал его отец, мужик в рваной тельняшке и с опухшим лицом. Увидев, что происходит, он попытался оттащить Глайзера, но тут же стушевался и вернулся в квартиру.
Максим отпустил Павла и, прислонив его к стене, сказал:
– Ты знаешь, козел, на кого ты вчера наехал? Знаешь, кого ты раздел? Ты раздел мою сестру, тварь!
– Козел! – поддакнул Леша и ударил его по печени.
Парень согнулся, а из двери опять выскочил его отец. Теперь уже с напильником в руках. Размахнувшись, он ударил стоявшего рядом с ним Лешу по лицу. Взмахнув руками, тот упал на Глайзера.
Гера свалил мужика с ног и стал избивать его. Мужик быстро обмяк.
Леша поднялся с пола и, обхватив голову руками, выругался. Его правая щека была изодрана напильником, а вся одежда перепачкана кровью.
Глайзер прижал Павла к стене. Гера сказал:
– Может, не будем его к тебе везти? Пусть Рустам сюда приедет.
– Да, – согласился Макс и затряс парня. – У тебя есть телефон?
– В коридоре, – глухо сказал Павел, сплевывая кровь.
Глайзер переступил через отца Павла, который начал приходить в себя, и зашел в квартиру.
Из-за соседской двери напротив раздался испуганный старческий голос:
– Прекратите, сволочи! Я сейчас в милицию позвоню!
Я подошел и с размаху ударил ногой по двери. Причитания сразу прекратились.
Отец Павла поднялся.
– Спокойно, – надвинулся на него Гера. – Твой сын вчера ограбил и чуть не изнасиловал девушку. Сейчас приедет один человек, и будем решать эту проблему.
Мужик заметно сник. Из комнаты вышел Глайзер.
– Через пятнадцать минут, – коротко сказал он.
Но Рустам приехал даже раньше – минут через десять. Ни с кем не поздоровавшись, он подошел к Глайзеру и, указав на Павла, полуутвердительно спросил:
– Этот?
И без дальнейших разговоров вошел в квартиру. Гера потащил Павла за ним.
