— Ты что такой хмурый? — спросил его Кретов.
— Я ничего… — ответил Кариев и еще более сдвинул свои широкие, черные, как крыло ласточки, брови. Потом помолчал и обиженным тоном сказал: — Почему, банду мотоциклистов нашел, говорят: «Погоди, не надо арестовывать? Арских ограбили, говорят: «Погоди, это дело не форсируй». Сегодня ночью в район ездил, привез этого Сивоконя, а дело Арских и мотоциклистов опять придерживают.
— А-а-а, вот ты о чем, — догадался Кретов. — «Ты не хмурь свои черные брови», — продекламировал он, ударив друга ладонью по плечу. — Похоже, тот, кто грабил Арских, уже сидит.
— Жорка? — живо спросил Кариев. — Я тоже так думал. А мотоцикл был Тропинина. Правда?
— Похоже, — кивнул Кретов. — Знаешь что, Маджид, я прошу тебя помочь мне в одном деле. Поможешь?
— Зачем спрашиваешь? Конечно, помогу.
— Я сейчас буду допрашивать Мухаммедова. Мне надо будет ему сделать очную ставку со старухой, а потом с обоими Арскими. Ну, поскольку к тебе эта старуха относится очень благосклонно, — лукаво улыбнулся Кретов, — так я и прошу тебя, притащи ее и Арских ко мне. Только так, чтобы Арские ей по дороге не напели чего не надо. Ясно? Минут через тридцать давай это тихое семейство ко мне.
Приведенный для допроса Мухаммедов держался уже без наглого гонора, а с холодным спокойствием. Часы одиночного заключения не прошли для него бесследно. Молодой бандит обдумал и взвесил все. Было похоже, что он не намеревался сказать более того, что уже сказал полковнику Голубкину на ночном допросе.
— Садись, Мухаммедов, — пригласил Кретов.
— Уже сел лет на двадцать, не меньше, — мрачно пошутил Жорка, садясь на стул.
— Это зависит от тебя самого. Как будешь держаться.
— Не я держусь, а меня держат.
— Ну что ж, давай поговорим, — начал допрос Кретов. — Попытки убить Молчанова мы касаться не будем. Ты признался, вещественные доказательства подтвердили твои показания. А вот с пистолетом ты крутишь. Вначале говорил, что нашел его в парке, затем, услышав, что мы знаем про Константина Гурина, ты пошел на полупризнание, заявив, что взял пистолет у него. Причем взял в первый раз. Ты на этом показании настаиваешь?
— Настаиваю, — хмуро кивнул Мухаммедов.
— Зачем ты пытаешься запутать следствие? — с укором сказал Кретов. — Ведь это тебе не поможет. Наоборот, только повредит. Суд, знакомясь с твоими показаниями, увидит, что имеет дело не с человеком, случайно споткнувшимся, но раскаявшимся, а с закоренелым, неисправимым преступником, которому никогда не будет места среди честных людей.
— Это уже дело суда, — с равнодушным видом пожал плечами Жорка.
— Нам известно, что пистолет системы «вальтер» 7,62 ты у Константина Гурина брал много раз. Ты даже платил ему деньги за пользование пистолетом. Один раз простил более пятисот рублей долга, второй раз дал триста рублей, а затем еще два раза по сотне.
— Видать, этот слизняк вчистую раскололся, — презрительно усмехнулся Жорка.
— Да, Константин Гурин признался во всем, — подтвердил Кретов.
— Ну, это ему даром не пройдет, — с угрозой проворчал Жорка. — Найдутся такие, что с ним расквитаются.
— Думаешь, Пахан за вас заступится? — как бы между делом обронил Кретов. — Так ему сейчас не до вас. У него самого в штанах температура — чугун расплавится.
Жорка вздрогнул и исподлобья встревоженно посмотрел на майора. Кретов заметил действие своих слов на Мухаммедова, но с хладнокровным видом продолжал:
— Из показаний Гурина ясно, что один раз вы вернули ему пистолет после выстрела. В обойме не хватало одного заряда. Это было тогда, когда ты с Паханом ездил в «Счастливое». В эту ночь вы убили Лобова.
— Не ездил я в «Счастливое», — хрипло ответил Жорка.
— А кто ездил?
— Откуда я знаю? Липу лепите. Раз Костька давал пистолет мне, он мог давать и еще кому-нибудь. Те и могли убить этого, как вы называете, Лобова.
— А скажешь, квартиру Арских Пахан тоже без тебя грабил? — насмешливо спросил Кретов.
Жорка снова вздрогнул. Глаза его беспокойно забегали. Дело оказывалось хуже, чем он мог предполагать. Про Пахана разболтал им Костька, а откуда они знают про квартиру сиропника? Ведь Костька не знал, что Арских ограбил Жорка с Паханом.
