Гопал замахал на них руками:
– Эээ… не стоило приводить этих родственниц на рынок! Делают вид, что в их кошелях не медяки, а золото.
Сати подыграла своему слуге, она обернулась к продавцу, у которого рассматривала украшения, и ахнула:
– Три золотые монеты?!
– А ты думала какие, если это золото?
– А это золото?
Сати прекрасно сыграла деревенскую глупышку, ошеломленную пониманием, что держала в руках изделия из золота, а не раззолоченные подделки сродни своим домашним.
Ее вопрос страшно возмутил ювелира, Арджуманд едва успела утащить подругу прочь, пока той не попало по-настоящему. Вслед им неслось:
– Ходят тут всякие! Чтоб я ни тебя, ни тебя здесь больше не видел!
– У самих, небось, и пяти дамов нет, а важничают, будто имеют целый лакх.
Пришлось действительно поторопиться, потому что кто-то добавил:
– А, может, они вообще воровки?
На счастье подруг, ювелир оказался человеком порядочным, он помотал головой:
– Нет, ничего не пропало. Да они и смотрели всего пару вещей. Нет, все на месте.
Ювелир не стал говорить, что заметил интересную деталь – на шее у девушки было настоящее, пусть и не массивное украшение. И серьги в ушах тоже золотые. Нет, эта красавица знала цену вещам, но почему-то не желала раскрывать свое собственное положение. В таких случаях лучше делать вид, что ни о чем не догадался.
Нарушительницы спокойствия спешили прочь от ювелирных лавок.
– Сходили… – помрачнела Арджуманд. – Теперь в этих рядах нечего и показываться.
– И чего он так обиделся? – Сати чувствовала себя виноватой и пыталась свалить эту вину на мастера. – А что такое дам?
– Мелкая монета, совсем мелкая. Лакх… – объяснил Гопал, но Сати не дала договорить.
– Я знаю, что лакх это сто тысяч рупий.
Гопал только вздохнул, что такое сто тысяч слуга не знал. Наверное, очень-очень много…
Они уже решили возвращаться, при этом Гопал мысленно умолял Аллаха позволить им добраться до зенана без происшествий, клянясь, что больше никогда не станет помогать девушкам делать то, чего делать нельзя.
Внимание Арджуманд привлек прилавок, на котором были выложены кинжалы. Утреннее солнце отражалось в стали, посылая блики. Но форма кинжалов была странная, вернее, странная рукоять в форме «Н».
– Что это? – спросила она шепотом.
Сати повернула голову и звонко рассмеялась:
– Это раджпутские кинжалы! Смотри. – Она взялась за рукоять, сделала несколько быстрых движений, вызвав недоуменное восхищение продавца – не всякая девушка может обращаться с таким оружием. Он кивнул:
– Да, это раджпутские кинжалы – куттары.
– А почему у них такие странные рукояти?
Польщенный вниманием продавец принялся объяснять, хотя прекрасно понимал, что девушка не купит оружие. Но покупателей все равно не было – почему бы не поговорить?
Он рассказал, что рукоять у кинжала не продолжение клинка, а поперек него, потому что оружие используется не как нож, а как штык. Им можно проткнуть, провернув после этого, увеличить рану, можно перерубить, резко взмахнув, отсечь… А по сторонам рукояти пластины, защищающие запястье. Этот кинжал тяжело выбить из рук, зато им очень легко пользоваться. Куттар может иметь два лезвия и даже три коротких, такое оружие оставляет огромные раны.
Конечно, никакие куттары они покупать не стали, но продавцу польстил живой интерес необычных девушек.
– Госпожа, пойдемте, – взмолился Гопал, – не стоит привлекать слишком много внимания.
Конечно, он был прав, не стоило.
И тут Арджуманд заметила лавку с книгами, пристроившуюся на самом краю.
– Давайте, зайдем туда? Только рта не раскрывай! – приказала она подруге.
Та молча закивала.
Слуга вздохнул, но решил, что тут будет безопасно.
А ведь именно это решение повлекло за собой события, навсегда изменившие и их жизнь, и жизнь окружающих.
У продавца были хорошие книги, не обрывки всякой ерунды, которые иногда покупают те, кто стремится сделать вид, что грамотен, всего лишь разглядывая буквы без малейшего представления о том, что они означают. Арджуманд слегка сжала пальцы подруги:
– Вот здесь мы и купим то, что нужно.
Сати снова кивнула.
Они выбрали три книги на фарси, в том числе «Бабур-намэ» – копию жизнеописания Великого Могола. Продавец немного сбросил цену, поскольку девушки покупали так много, завернул покупку в чистую ткань, а потом вдруг сделал знак, чтобы подождали.
