Табия - страница 28

— Пожалуйста, — срывающимся голосом шепчет он, — я оденусь сам.

— Раздевайся, — следует холодный ответ. — Перестань, Гарри, — добавляет Риддл уже насмешливо, — что у тебя там такого, чего я не могу видеть в зеркале каждый день?

Гарри сдавленно вздыхает, понимая, что с Риддлом спорить бесполезно. Он заставит его подчиниться: зажатая в длинных пальцах палочка красноречиво говорит о намерениях её владельца. Голова кружится, а к горлу подступает мерзкая тошнота. Однако Гарри справляется с собой и, на мгновенье прикрыв глаза, стягивает брюки. Неловко выпутавшись из штанин, он отбрасывает их ногой и медленно выпрямляется, опуская руки по швам. Он понимает, что если попытается прикрыться, это будет выглядеть ужасно глупо. Голову он так и не поднимает. От стыда и ярости руки сжимаются в кулаки, а зубы стискиваются так, что ходят желваки. Ему кажется, что от смущения красное у него не только лицо, но и всё тело. Он снова прикрывает глаза, стараясь отрешиться от всего происходящего, но спокойный голос возвращает его к реальности:

— Откуда это?

Приходится поднять голову, чтобы проследить за взглядом Риддла: тот внимательно изучает его бок. Гарри переводит взгляд туда же и только сейчас понимает, что так привлекло его внимание — длинный кривой шрам под рёбрами.

— Получил в сражении, полтора года назад, — отвечает он, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

— Кто ранил? — интересуется Риддл.

— Грейбек, — отзывается Гарри, и перед глазами невольно встаёт та жуткая битва: ночное небо, разрываемое вспышками молний, крики и стоны раненых отовсюду и надвигающийся на него оборотень, который уже начал трансформироваться, но палочку из рук так и не выпустил.

— Понятно, — равнодушно произносит Риддл, и Гарри передёргивает от скользящего по его телу изучающего взгляда, который останавливается то на груди, то на животе, то на паху.

Насмотревшись вдоволь, Риддл подходит к шкафу, и Гарри вздрагивает, когда подол длинной лёгкой мантии касается его ноги. Риддл хмурится, разглядывая многочисленные вешалки, и поворачивается к нему.

— Чем тебе не нравится одежда? — просто спрашивает он.

— Она вся слизеринская, — цедит Гарри сквозь зубы, радуясь, что наконец-то оказался к Риддлу вполоборота. — Панси нарочно это сделала, — вдруг с горечью добавляет он и замечает, что на его лице появляется озадаченность.

— Твой гардероб подбирала не Панси, — задумчиво отвечает он, — а я. — Гарри резко поворачивает голову к нему, недоумённо морща лоб. — Вот только… — Риддл достаёт одну из вешалок и усмехается, рассматривая рубашку. — Вот только этого здесь раньше не было. Это уж точно она постаралась.

Он возвращает рубашку на место, взмахивает палочкой, и все вышитые змеи с карманов исчезают.

— Но ты специально… — начинает Гарри, но осекается и решает исправиться: — Вы специально приготовили для меня одежду в слизеринских цветах. Чтобы унизить, посмеяться…

— Неужели? — Риддл приподнимает брови и смотрит с искренним удивлением. — Я всего лишь… — вдруг он снова усмехается и качает головой. — Я всего лишь приказал приготовить тебе одежду, подходящую по цвету. Вот, смотри, — но вновь достаёт рубашку и прикладывает к его груди. — Зелёный цвет подходит под цвет твоих глаз, а чёрный — под цвет волос. И тебе очень пойдёт классический стиль. Надень костюм и убедись: он будет стройнить тебя и подчёркивать… — Риддл убирает рубашку и бросает мимолётный взгляд на его подтянутый живот. — Извини, но так уж вышло, — насмешливо добавляет он, наконец отходя от шкафа, — что больше всего тебе подойдут цвета моего факультета. Одевшись, ты будешь выглядеть как подобает.

Гарри не может сдержать нервного смешка.

— Я что, экспонат в музее?

— Посмотри на Люциуса, — бросает Риддл через плечо, подходя к двери, — он умудряется сохранять изысканный вид, даже корчась на полу под Crucio.

— Он пижон, — зло говорит Гарри, но Риддл вдруг начинает звонко смеяться.

— Да, пижон, — кивает он с улыбкой, — и это радует глаз. Дальше, надеюсь, справишься сам, — добавляет он и выходит из спальни.

Из гостиной раздаются негромкие шаги по ковру и хлопок входной двери. Гарри вздыхает и только сейчас ловит себя на мысли, что последние десять секунд даже не замечал, что стоит перед Риддлом абсолютно голым.