— Да как
угодно, —
отвечает
Гарри
задумчиво, и тут
вспоминает
вопрос,
который
мучил его с того
момента, как
он увидел
Волдеморта. —
Слушай, Эйв… —
он
запинается,
понимая, что
не сможет
называть
Марка по
фамилии,
которая принадлежит
избившему
его человеку.
— Марк, — исправляется
Гарри, — а
давно ваш
Лорд с таким лицом
ходит?
— Да уж
год как, —
просто
отвечает он. —
Ходил, ходил,
красными
глазищами
сверкал, а
потом
однажды спускается
на завтрак…
Мы его
поначалу
даже не узнали,
— он
усмехается. —
Наверное,
запряг Снейпа,
чтобы тот
сварил
какое-нибудь
зелье. А почему
он так молодо
выглядит, я
не знаю. Наверное,
таким зелье
вышло.
— Понятно,
— бормочет
Гарри,
пытаясь
вспомнить, рассказывал
ли Снейп хоть
на одном
собрании Ордена,
что у
Волдеморта
теперь
человеческий
облик.
Они
покидают
подземелья и
идут по уже
знакомому
лабиринту
коридоров.
Гарри решает
ещё
расспросить
Марка, пока
тот в
настроении
поболтать.
— Марк, а
в поместье…
ещё
легилименты
есть? — осторожно
спрашивает
он.
— Не
волнуйся, не
раскроют, —
весело
смеётся тот,
а Гарри резко
замирает на
месте.
По
позвоночнику
ползёт
неприятный
холод, а в
горле
пересыхает.
Но он старается
не
показывать
своего
смятения. Он
пытается
изобразить
искреннее
удивление,
но, видимо,
получается
плохо, потому
что Марк,
увидев его
лицо, тоже
останавливается
и
примирительно
поднимает
руки.
—
Спокойствие,
спокойствие,
— вздыхает он,
качая головой.
— Слушай,
Гарри, ты
пойми одну
простую вещь:
мне
наплевать,
что ты там
задумал.
Гарри
нервно
сглатывает и
продолжает
идти.
— Я
ничего не…
— Ага, —
усмехается
Марк. — В самый
разгар войны приходит
Гарри Поттер
и заявляет,
что сдаётся.
Ну да, ну да.
— Ты не
понимаешь…
— Нет,
эфенди, это
ты пойми, —
снова
перебивает Марк.
— Ты можешь
сейчас
говорить что
угодно. И мне
всё равно,
что ты
скажешь. Мне
вообще плевать,
сдался ты — не
сдался,
строишь
коварные
планы — не
строишь. Не
имеет
значения,
наши — ваши,
хорошие —
плохие,
Дамблдор у
власти или
Тёмный Лорд.
Я не лезу в
политику и во
все ваши
разборки.
У Гарри
от такого
заявления на
какой-то момент
слова
застревают в
горле.
— Ничего
себе
«разборки»! —
наконец
выдыхает он. —
Сейчас война идёт.
Борьба за
власть в
стране. Ты
живёшь в этой
стране и
думаешь, что
это тебя не
касается?
— Ну
родился я,
положим, не в
Англии, а в
Австралии.
— Да
какая
разница! Ты
ведь учился в
Хогвартсе,
тебе не может
быть всё
равно.
— Слушай,
Гарри, — устало
произносит
Марк, вдруг
останавливаясь
и заглядывая
ему в лицо. — Я
не
представляю, сколько
ты здесь
продержишься,
но поскольку
именно меня к
тебе
приставили в
качестве…
—
…надзирателя?
— заканчивает
Гарри.
—
…экскурсовода,
— мрачно
поправляет
Марк, — то
запомни одну
вещь. Ещё раз
повторю: политика
меня не
волнует. Я
здесь только
из-за отца. Он
единственный
родной
человек, который
у меня есть. И
поскольку я
не в состоянии
исправить
ошибок его
бурной
молодости, — он
издевательски
хмыкает, — я
могу только
быть рядом и
поддерживать
его. Поэтому
я здесь.
Поэтому и
принял Метку.
Меня никто не
трогает, я
никого не
трогаю, а
просто тут
живу. И мне
правда
наплевать,
что вы там со
своим
старикашкой
задумали.
Помогать тебе
я,
разумеется,
не стану. Но
выпытывать
что-то и
доносить
Лорду — тоже.
Но раз уже мне
поручено
приглядывать
за тобой и
вводить в
курс дела,
советую со
мной не
ссориться, не
рассказывать,
что я должен
чувствовать и
на что мне не
должно быть
плевать, не
шарахаться
от меня и не
пугаться.
Ясно?
— Ясно, —
кивает Гарри,
понимая, что
с ним действительно
лучше не
спорить.
—
Отлично, —
Марк тоже
кивает и, не
сводя с него глаз,
жестом
выбрасывает
руку вправо. —
Там главная
лестница. С
неё можно
попасть на любой
этаж. Если
тебе,
конечно,
разрешат бродить
по поместью.
Мы сейчас на
третьем.
— А
сколько
всего этажей?
— механически
спрашивает
Гарри.
— Вообще —
пять и
подземелья. —
Гарри
удивлённо
приподнимает
брови. — Но
только
четыре этажа
жилые. На
пятый даже не
суйся — это
местная
святыня. Там
находится
лаборатория,
апартаменты
Лорда и ещё
кое-что.
Главный зал,
он же
столовая — ты
утром уже там
был, — на
первом этаже.
Твоя спальня
тут, на
третьем.
