Ю.Н. Как вы относитесь к повести Тяглова "Круги Магистра"?
В.К. Вы знаете, в отличие от большинства читателей, я отношусь к ней неплохо…
И.Г. Я тоже неплохо.
В.К. Мне кажется, что к Тяглову относятся предвзято скорее из-за той роли, которую он сыграл в отряде «Каравелла»…
Ю.Н. (перебивает). Вот я, надо сказать, абсолютно не знал ни о какой его роли в отряде «Каравелла», но мне…
В.К. (перебивает). А роль эта, кстати, тоже оценивается слишком однозначно. Он человек во многом больной, во многом трудный и во многом старшие ребята, мне кажется, и сами толкнули его на путь этой вот нелепой конфронтации, когда он ожесточился и пов ёл себя, потом уже, достаточно глупо, и вынуждены были его просто попросить из отряда — это вполне закономерно. Но в самом-то начале, если бы к нему отнеслись более внимательно, может быть, кончилось бы иначе… Не знаю… И потом вообще он человек нервный, неровный, во многом непредсказуемый, а как литератор, он, мне кажется, как раз достаточно перспективный. И "Круги Магистра", и следующая его повесть, которую я предлагал в «Следопыт» — но «Следопыт» почему-то всегда пытается руками и ногами отбиваться от всего, что я предлагаю… Она достаточно интересна и более самостоятельна, чем "Круги Магистра". И он сумел создать свой мир… Там кричали, что он подражает Крапивину, и т. д. Может, в чём-то и подражает, но… Тот мир, вот этих закрытых тайных предприятий, каких-то испытательных полигонов и всего прочего — я этого совершенно не знаю. А он это знает, видимо…
И.Г. Он на этом помешался…
В.К. Он это прекрасно знает. И он сумел это показать убедительно, драматично, как-то даже сумрачно опоэтизировать, и логично показать, как это людей доводит, в общем-то, до нечеловеческого состояния… Я об этом никогда ничего подобного не писал.
И.Г. Я на этом с ним сошёлся. Поэтому я его хорошо понимаю. Не оправдываю, ничего, но он мне в конце последней встречи сумрачно сказал, что он был во многом и не прав, по зрелому размышлению.
В.К. Не прав — в чём?
И.Г. Ну, в поведении в отряде.
В.К. Ну, вот… А я, кстати говоря, никакого зла и обиды на него не держу, я вполне понимаю его психологическое состояние, и мне было бы очень жаль, если бы он забросил свои литературные опыты.
Ю.Н. Вопрос Равеля: читали повесть Ричарда Баха "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"?
В.Н. Ну, читал, естественно. Вообще, не только эту читал…
Ю.Н. (перебивает). Ну, и как, вообще, относитесь к Баху?..
В.К. Хорошо отношусь к Баху. Он близок во многом. И в понимании каких-то, так сказать, чисто космогонических проблем. Вполне его понимаю, вполне с ним согласен…
Ю.Н. А от меня ещё вопрос, помните — "Бесконечная книга" — вы прочитали?
В.К. Я прочитал, я сразу же…
Ю.Н. (перебивает). Ну, вы скажите своё мнение.
В.К. Знаете, опять же неоднозначно. Чем дальше к концу, тем мне становилось всё менее интересно. Там уже пошла какая-то "Тысяча и одна ночь". И где-то какая-то скороспелость и прочее. Первую половину я прочитал с большим удовольствием. А дальше уже ч то-то там… какая-то вторичность в чём-то, мне показалось…
Ю.Н. Считаете ли вы удачными фильмы, поставленные по вашим произведениям?
В.К. Да нет, я уж тыщу раз говорил об этом! Конечно, не считаю.
Ю.Н. А ещё вот: "…и вообще, как он оценивает кинематографичность и сценичность своих произведений?"
В.К. Ну, я же не специалист, как я могу оценивать? Это, наверно, зависит от режиссёра. Конечно, если ему нравится, то пусть снимает. Если бы я сам, на своём уровне, нашей любительской студии отряда «Каравелла», стал снимать, я бы знал, как это снять. Будь у меня аппаратура и возможности, я бы, наверно, снял. И, может быть, не хуже, чем фильмы, которые шли по телевидению.
И.Г. А лучший фильм или постановка, с вашей точки зрения?
В.К. "Всадники на станции Роса".
И.Г. Это телеспектакль.
В.К. Ну, телеспектакль. А кино… кино было только три. По «Болтику» я вообще — отплюнулся и снял своё имя с титров. "Валькины друзья и паруса" тоже снял своё имя, потому что было бездарно. Только вот "Колыбельная для брата"…
И.Г. Она близка, в общем-то, к книге…
В.К. Ну, она близка… Но, понимаете, это близость того, что пытаются как можно сильнее притянуть за уши. Вот, хочу, чтобы вы были ко мне близки, — я тяну, тяну, тяну, где-то и притянул, может быть, близко, но это не та духовная близость, а именно близость притягивания. Там режиссёр просто… он очень хотел самоутвердиться, даже мелодию к песне сам написал, далеко, по-моему, не удачную… Мальчишка хорош, Кирилл. Сын Грамматикова, кстати. Ну, а… Там шторм плохо снят. Финальная сцена слабенькая, когда он должен был мчаться на велосипеде — мальчик испугался ехать на велосипеде… Ну, и ещё какие-то там…
