Таша вдруг осознала, что последнюю минуту забывала моргать.
"Нет, ей-Неба, для дэя у него порой очень странные рассуждения…"
— В общем, не вините себя. У вас было и будет слишком много забот, чтобы хоронить себя заживо. Да и ваша мать отдала свою жизнь не для того, чтобы вы до самой смерти посыпали голову пеплом, — Арон встал. — Перекусите, и едем.
— Такие руки я к еде не допущу.
— Вы уверены? До озера часа два, не меньше.
— Ничего, потерплю.
Спустя пару минут Звёздочка, с покорной обречённостью позволившая троим всадникам устроиться на своей спине, уже рысила по тропинке.
— И что же вы планируете дальше делать? — спросила Таша.
— Думаю, дня три-четыре нам стоит провести где-то здесь.
— Что-то меня не радует перспектива поселения в Криволесье…
— Где-то здесь — это подальше от нашей с вами родной провинции. Подгорная, Заречная, Лесная… Первая представляется мне наиболее предпочтительной. За это время преследователи наверняка наведаются к вам домой… а более продолжительные планы я пока строить не решаюсь.
— Значит, сейчас мы отправляемся к гномам?
— Verum.
Таша задумчиво шмыгнула носом:
— Один из них обронил зеркало…
— Так это было зеркало?
— А вы не видели?
— Я не различил, что именно, — показалось, или ответил несколько уклончиво? — Я видел ваши действия, связанные с этим предметом, но не сам предмет. Он волшебный… и как-то заговорён от телепатии.
— М… интересно. Ну так вот, на зеркале есть клеймо. Ювелирного дома Риддервейтсов. И у меня сразу возникла идея осведомиться у гномов о владельце этого зеркальца.
— Я бы на вашем месте этого не делал, — после минутного колебания сказал Арон.
— Почему?
— Трудно объяснить. Просто… предчувствия. Вообще лучше бы от него избавиться. Вы же не собираетесь разыскивать этого самого владельца?
— Ну…
— Тогда зачем вам знать, кто он?
— Просто… из любопытства.
— Любопытство кошку сгубило.
"Ну знаю, знаю!"
— Ладно… Это я так.
Воздух был тёплым, сотканным из дождевой мороси. Во влажной одежде было малость некомфортно, но не холодно.
Эх, хлеб отсыреет…
— Может, поговорим? — когда молчание несколько затянулось, предложила Таша.
— Вам скучно?
— Вообще-то нет, но… как-то непривычно молчать, когда рядом другой человек. Мне сразу кажется, что скучно ему.
— Когда люди могут вместе молчать, это стоит тысячи слов. Да и, поверьте, мне не скучно — хотя бы по той причине, что я могу слушать вас и без единого произнесённого вами слова. Мысли, образы, чувства… Импровизированный монолог. И это гораздо интереснее. Разговаривать со мной, когда хотите что-то рассказать, дело неблагодарное. А рассказывать что-то вам — я же вижу, что вы не готовы сейчас задавать вопросы. Они у вас ещё… не дозрели. Да и настроение не то.
— Ваша правда.
Таша смотрела по сторонам и находила, что показавшийся ей ночью таким мрачным лес на самом деле очень… живой. В здешнем лиственном шелесте слышался шёпот явственнее, чем в шуме какой-либо другой листвы. Казалось, можно было различить, как под серебристой древесной кожей-корой бьётся пульс… И жизнь эта не пугала, а, напротив, вселяла какое-то ободрение.
Правда, было в Криволесье кое-что странное — помимо всех ранее подмеченных Ташей странностей. Здесь не было комаров.
Никто не копошился в листве. Ни один зверь не крался пугливо сквозь чащу. Казалось, любой живности здесь не место — как на цветущей Пустоши не было места пчёлам или бабочкам.
Возможно, в жизни леса просто не было места другим, посторонним жизням… А, впрочем, какая разница.
Таша осознала, что напевает что-то себе под нос.
И именно в этот миг неожиданная мысль заставила её запнуться.
— Конечно же, я прогуляюсь, пока вы будете купаться, — поспешил заверить её Арон. — Только не слишком далеко.
— А вы не будете…
— Я подожду до трактира. Уверен, у них сыщется ванна и тёплая вода.
— Было бы неплохо. Озеро озером, но… Кхм — а вы видите все образы, которые возникают у меня перед глазами?
— Я сказал, что могу их видеть. Но я понимаю, что в данном случае там есть много… личного. Поэтому ограничиваюсь лишь чувствами и мыслями.
— Ясно. Эм…
— Да?
— Если честно, у меня возник вопрос… Я не совсем понимаю, как можно…
