У нас в Антоновке такого ещё не видели.
Ну, бывай!
Ал. Сынулин
7 января
П. С. Я писал тебе, что мне поручили выпускать стенгазету. Сделал я два праздничных номера — ноябрьский и новогодний. В каждом — передовая, картинки из журналов вырезанные. Ну, сам понимаешь, праздничные номера выпускать нетрудно. А сейчас готовим обычный, и у меня уже произошло серьёзное столкновение со Стекловым — из-за его карикатур. Опять предлагает «Моментальные зарисовки из жизни одного учреждения».
Здравствуй, Василий!
В связи с некоторыми любопытными событиями собирался написать тебе раньше, да всё было некогда: кинофестиваль продолжался.
На этом киносеансе мы с Фисой — так случайно получилось — сидели рядом с женой Горчицына — Степанидой Васильевной. Его самого не было. Он вроде на другой фильм в это время пошёл.
Перед началом сеанса Фиса говорила со Степанидой о делах, о жизни, о друзьях. Коротко. Между прочим.
Степанида сказала:
— Хорошо живём. Да и не с чего плохому-то быть. Мой ни в поведении, ни в выборе друзей никогда не ошибался.
И это она сказала громко, даже немного повернувшись в сторону жены тов. Древесного Цедры Фёдоровны, которая сидела тоже по соседству.
«Мой никогда не ошибался…» Что бы это могло означать?
А в СУС неожиданно нагрянул ревизор. Ну, разумеется, тов. Древесный дал указание Чебурекову угощать его в ресторанах, поручил Кудымкарову позаботиться о билетах. А Вестовой должен был все эти действия координировать и сделать так, чтобы у ревизора не оставалось свобедного времени для работы. Вестовой — будь здоров! — дипломат. Я сам слышал, как он заинтересовывал ревизора:
— А вы живопись любите? Сейчас в нашем городе находится леонардовская мадонна. Может быть, желаете поехать посмотреть? Завтра её уже увезут…
— Мадонна? — переспросил ревизор. — А Венеры в вашем местном музее есть? Я очень люблю Венер.
— Есть Венера! — обрадовался Вестовой.
— А скажите, Вестовой, — продолжал ревизор, — чем мадонны отличаются от Венер?
Вестовой подумал и ответил:
— Мадонны, они всегда одетые, а Венеры голые…
Нашёлся, а? Ревизор долго смеялся и даже сказал Вестовому:
— Далеко вы пойдёте.
А у Вестового — новое предложение:
— И ещё. Тут, километрах в пятнадцати от города, живёт один старикан, и у него денег — куры но клюют. Нумизмат он. Не хотите ли посмотреть, какие деньги ходили при Пипине Коротком? Эго быстро. Туда-сюда. Машина у подъезда. Тем более времени у вас не так много. В два часа вы поедете с товарищем Чебурековым обедать в «Пещеру».
А Древесный, узнав, что ревизор мечтает вступить в садовый кооператив, попытался поспособствовать ему со своей стороны.
Садовый кооператив? Есть у меня один Садовый Кооператор… Он пойдёт навстречу. Как же его фамилия? В армии ещё вместе служили. Кудрявый он такой, Садовый Кооператор. Надо посмотреть в телефонной книжке на «эс».
И вдруг оказалось, что телефонная книжка тов. Древесного… пропала. Он — в стол, он — под стол. Нет книжки.
Искали её и коллективно. Сотрудники СУСа вышли во двор и перебрали руками всю макулатуру. Кое-какие важные документы, случайно попавшие в мусор, нашли. Кстати, из-за их пропажи мы уже неприятности имели… Жаловались на нас. А телефонная книжка тов. Древесного так и не обнаружилась.
Очень он горевал. Несколько раз повторял:
— Без этой книжки я как без рук. Потеряв её, я потерял друзей.
И куда она действительно подевалась? Или кто со злым умыслом? Не думаю.
Штакет же тем временем нанимался порученным ему серьёзным делом: тон. Древесный предложил ему разработать обоснования необходимости ИИСУСа, Аким при думал сделать это с помощью электронной машины. Гак, мол, убедительней. Говорил мне про какие то алгоритмы, рассказывал, что в некоторых странах электронные машины решают, кому, например, дать квартиру и другие вопросы.
Аким заключил договор с институтом, где есть электронная машина. Там проведут всю необходимую работу. Наше управление снабдит институт теми данными, которые требуются для машины. Вот это эксперимент! Такого ещё не было.
С приветом
Ал. Сынулин
28 февраля
П. С. Сегодня поднимался в лифте вместе с тов. Древесным. На всякий случай спросил у него, правда ли, мы скоро станом институтом? Он, как всегда, улыбнулся своей многозначительной улыбкой. Сказал: «Будем, Сынули и, расти. И вы, Сынулин, будете расти. Своё амплуа вы, кажется, для себя ужо определили. У вас это хорошо получается — перлы и адаманты».
