— Кто бы это мог быть? — спросил директор,
— Сам не знаю, — ответил Ромашкин. — А не приехал ли этот человек на разведку от комиссии? Может быть, он подослан, чтобы застать нас врасплох?
Директор гостиницы был настолько растерян, что даже не поинтересовался, кто с ним говорит. Он горячо заверил Ромашкина, что всё будет в порядке.
Окончив разговор, Ромашкин подошёл к Ферзухину.
— Ну, ты будешь жить, как жили бароны. Фон Ферзухин унд Шпацирен въезжает в особняк! Ты отлично проведёшь свой отпуск, то есть командировку. Только слушай меня. Ну, привет, фон Ферзухин! Встречаемся вечером.
… Высокий худощавый человек в зеркальных светофильтрах на длинном носу, с плащом «болонья» на руке вошёл в тесный домик однотрубненекой гостиницы.
— Нельзя ли у вас остановиться? — спросил он дежурного администратора.
Сидевшая в окошке женщина облучила его доброй улыбкой.
— Ну конечно же можно!
— Мне что, листок заполнить? — небрежно произнёс он. — Откуда прибыл, зачем и почему?
— Листка не надо. У нас этого бюрократизма нет. Подождите секундочку.
Администратор положила руку на трубку телефона, намереваясь, видимо, кому-то сообщить о прибытии гостя, но в это время раздался звонок.
— Слушаю, — отозвалась дежурная. — Командированный? Товарищ, вы звоните уже десятый раз. Я же вам человеческим языком сказала: мест нет и по будет. — Потом, не выпуская трубки из руки, нажала на рычаг, набрала номер: — Виктор Афанасьевич? Мина Валентиновна, Посоветоваться хочу… Хорошо!
Не прошло и минуты, как к Ферзухииу подошёл маленький лысенький человечек.
— Новоприбывший? — обрадованно спросил он. — Давайте знакомиться. Лопатин Виктор Афанасьевич, директор гостиницы.
— Юрий Иванович, — осклабившись, представился Ферзухин.
— Так вот, дорогой Юрий Иванович, — продолжил директор. — У нас в гостинице пока ещё тесненько. Мы поместим вас в филиал. Там спокойнее, просторнее, воздух, берёзы…
Ферзухин недовольно поморщился.
— А далеко это?
— Нет, нет. Расстояние пусть вас не смущает. Для постояльцев, которые в филиале, всегда есть дежурная машина. Позвоните Мине Валентиновне, и она за вами всегда пришлёт. Прямо к подъезду!
— А какая машина? — нагловато спросил Ферзухин.
— Конечно «Волга». Чёрная! Голубая или там кофейная для таких гостей, как вы, не подходит… У нас всё по высшему классу!
Чёрная «Волга» доставила Ферзухина в особняк. Ему отвели три комнаты. В одной стояла кровать, в другой — диван, радиоприёмник и телевизор, третья была столовой. Добрую половину столовой занимал большой тяжёлый стол. На столе стояли бокалы и несколько бутылок «Боржоми».
Ферзухин прошёлся по комнатам, нажал клавиши радиоприёмника.
Из приёмника донеслось: «Внимание, товарищи! Начинаем передачу для тех, у кого не все дома…»
Выключив радио, Ферзухин снял трубку телефона, послушал гудок. Раскрыл окно. Проверил, идёт ли из крана вода.
Увидев около входной двери кнопку, он машинально надавил на неё. В дверь тотчас же постучали.
— Войдите, — сказал Ферзухин.
На пороге стоял толстощёкий добродушный повар в белом колпаке.
— Желаете кушать? — спросил повар. — Или кофе сварить? По-турецки? Или как в Буде? Или как в Пеште?
Ферзухин, раздумывая, посмотрел на часы.
— Кушать ещё рано. Сообразите кофейку. Как в Пеште. Или лучше как в Буде…
Когда повар ушёл, Ферзухин довольно потянулся.
18. Портвейн «Три семёрки»
«Тетрадочка при тебе! Отлично!»
Обстановка изменилась
Вечером, после работы, к Ферзухину зашёл Ромашкин.
— Как чувствует себя чрезвычайный и полномочный посол УКСУСа?
Посол энергично, щёлкнул пальцами и заверил, что чувствует себя превосходно.
— Ну, Ферзухин, рассказывай новости. Как Пётр Филиппович живёт?
Старые сослуживцы сидели друг против друга в мягких удобных креслах.
— Пётр Филиппович? — переспросил Ферзухин. — Отлично! Собирается новую реорганизацию провести п штат расширить. Кажется его план приравнять УКСУС к республиканскому министерству пройдёт! Обещал добавить в мой отдел ещё пять человек!
— Какие анекдоты в УКСУСе рассказывают?
Ферзухин оживился, загоготал:
— Ха-ха! Значит, так. Едет в поезде Вольф Мессинг. Который мысли угадывает. Поезд Москва — Одесса. Напротив Мессинта сидит…
