— Ты что про какие-то болезни? — прервала жена. — Повеселее бы что-нибудь.
Я продолжал:
— «Семенные коробочки рододендронов должны быть собраны без повреждений с молодых побегов… При нормальном уходе за резиновыми шлангами они могут служить долгое время… Сельдерей выращивают в хорошо подготовленных траншеях… Долгоносики часто повреждают цветочные почки в стадии бутонов… Парша груши — грибковая болезнь…»
— Хватит! — сказала жена. — Гаси свет!
Я погасил свет и закрыл глаза. Мне снились рододендроны, тюльпаны группы Коттедж, артезианские скважины и золотой ранет в каплях утренней росы.
На следующем собрании Яблочкин сказал, что они вместе с казначеем — хранителем печати — ездили осматривать предлагаемые кооперативу участки.
Первый участок — шестьдесят километров электричкой, семь километров от станции, надо корчевать дубовые пни, воды поблизости нет, электричества тоже. Второй участок — восемьдесят километров железной дорогой, от станции двадцать минут автобусом, пятнадцать пешком, вода есть: кругом болото, надо его осушать, электричества нет. Третий участок — с электричеством и водой, но без почвы. То ли её ветром сдуло, то ли там полигон какой был. В общем — глина. И сто двадцать километров электричкой. Четыре километра пешком вдоль насыпи.
— Мы остановились на третьем варианте, — доложил Яблочкин.
— Не согласны, — послышалось с мест.
— Других участков не дают, — пояснил Яблочкин. — И эти — с боем… Из тех, что я видел, за сто двадцать километров лучший. Иначе я слагаю с себя полномочия… Пусть этим делом займётся другой товарищ…
— Ладно. Пусть будет сто двадцать.
Слабые духом дрогнули и без разговоров покинули зал,
— Это ничего, что они ушли, — сказал Яблочкин. — Нам надо принять в кооператив ещё семь человек из другой организации. За это она нам привезёт землю. А кооператив по числу участков не должен расти: местность не позволяет.
— А зачем нам чужие?
— Неизбежность. Необходимость. Мы им-места в кооперативе, они нам — землю. И это ещё не всё, которых нам надо принять. Кроме земли, существует проблема воды.
— Ты же сказал, что вода есть.
— Есть, но глубоко. Одна организация берётся сделать колодцы, но взамен просит пять мест…
— Это же разбой.
— А что делать?. Поймите, трудно с бурильными установками. Чем, вы будете скважины прокалывать? Пальцем? Тогда вернёмся ко второму варианту. Но я сказал, там болото. Его надо осушить. Одна организация просит за это двадцать участков… Или я слагаю с себя обязанности…
— Не слагай, Спас, не надо.
— Пойдём, дальше. Электричество. Надо вести от посёлка, что в четырёх километрах. Столбы, провода, работа… Нам, конечно, не под силу. Но есть одна…
— Сколько мест?
— Семь.
— Теперь в отношении железнодорожной платформы. Даже если мы её построим, поезда останавливаться не будут. Платформа отпадает. Но есть одна организация, которая нас будет возить автобусом.
— Сколько мест?
— Шесть.
— Как обстоит с домами?
— Есть дома по две с половиной тысячи рублей. Но это дорого. Откажемся?
— Откажемся.
— Другая организация предлагает нам домики по шестьсот рублей, но требует восемь мест. Согласимся?
— Согласимся.
— Но домиков немного. На всех не хватит. Предлагаю жеребьёвку. Члены правления в жеребьёвке не участвуют.
— Это почему же не участвуют? — спросил я.
— Потому. Вы нас избрали? Или правлению уйти в отставку? Давайте голосованием.
Поскольку рядовых пайщиков в зале было меньше, чем членов правления, предложение прошло большинством голосов.
При жеребьёвке я вылетел, но остался немножко посидеть в зале.
Далее. Надо транспортировать и ставить дома.
— Ты хочешь, Яблочкин, сказать, что есть одна организация…
— Совершенно точно.
— Не выйдет.
— А кто дома будет ставить? Пушкин?
— Но ведь нас, конструкторов, в кооперативе почти не останется… Все варяги.
— Без паники. Часть конструкторов пойдёт в другой кооператив. Есть одна организация, которая с удовольствием арендовала бы подвал нашего бюро. Если администрация согласится сдать ей подвал, они нам выделят семь мест в своём кооперативе…
Я пошёл домой. Жену я успокоил быстро:
— Помнишь, я читал тебе книгу о садоводстве и мне попадались болезни растений? Так их значительно больше. Я читал выборочно. А теперь нас не будут тревожить ни недуги японской лилии, ни сонная болезнь пионов, ни долгоносики, ни парша груши…
