В нашем конструкторском бюро решили создать садовый. кооператив. Инициатором выступил старший копировальщик Спас Яблочкин.
— Что мы сидим и чахнем за своими чертёжными досками?! — восклицал он. — Надо организовать здоровый отдых. Жизнь проходит мимо. Другие организуют кооперативы. Сажают плодовые деревья. Копаются в земле.
Сливаются воедино с природой. Нам нужен воздух и физический труд!
Общественность взбудоражилась, загорелась и вспыхнула.
Вывесили объявление: «Кто хочет быть садоводом, тот будет им! Записывайтесь в кооператив!»
Записалось много. Созвали учредительное собрание. На собрании Яблочкин зачитал устав кооператива.
Мы и не подозревали, какие необозримые шири и дали раскрываются перед нами. Сколько благодатного простора для выхода дремавшей в нас энергии!
Оказывается, кооператив — самостоятельная суверенная организация. Она имеет свою печать и свой счёт в банке. Она может располагать своей техникой — автомобилями и тракторами. И имеет право бурить артезианские скважины. Более того, кооператив может проложить и эксплуатировать свою железную дорогу…
Железная дорога затмила перед нами всё остальное. И нам представилось, как по нашим стальным кооперативным рельсам едет — пуф! пуф! пуф! — наш кооперативный паровоз. И тянет за собой кооперативные вагоны, нагруженные нашими кооперативными яблоками и грушами. И кооперативной малиной.
Единодушно утвердили название — «Конструктор». Без долгих дебатов избрали правление. Председателем стал, конечно, Яблочкин. Это он дал толчок всему делу. Кроме того, он человек подвижной, расторопный, и сама фамилия велит ему быть председателем садового кооператива. Спас Яблочкин — это же символ урожая на ветках.
Мы расходились с собрания довольные и возбуждённые.
В стороне за переездом гудел паровоз. Нам казалось, что это наш. Но кто-то заметил:
— Паровоз — прошлый век. Таскать уголь… кидать его в топку… Дым, гарь… Ну его к чёрту! Надо сразу ориентироваться на электрическую тягу.
Все сразу переориентировались. На электричество.
По дороге зашли в книжный магазин… Купили каждый по экземпляру книги «Иллюстрированное садоводство и цветоводство. Свыше 1200 иллюстраций. Перевод с английского и предисловие кандидата сельскохозяйственных наук Г. П. Солопова».
Эта книга и должна была поднять наше отечественное садоводство. Открыть путь к высоким и устойчивым урожаям плодовых и ягодных, к компотам, мармеладу и конфитюрам собственного приготовления.
Дома я рассказал жене о событиях дня. О том, что кооператив может иметь свою печать, собственный счёт в банке, бурить артезианские скважины и укладывать шпалы.
Это её почему-то не взволновало. Она спросила:
— А земли-то сколько?
— Шесть соток.
— А домик, хоть маленький?
— Будет.
— А саженцы?
— И саженцы дадут. Переведём сумму через банк, и вся недолга.
Вот, оказывается, как легко и просто бывает в жизни!
Мы посидели, помечтали. Я сказал:
— Представляешь, я приезжаю с работы, вхожу на наш маленький участок, а там всё цветёт: яблони, вишни, груши. А ты сидишь на крылечке нашего маленького домика и ждёшь меня. Ждёшь, чтобы вместе, сообща подышать кислородом, озоном и нектаром! А в отпуск мы никуда не поедем. Я буду лежать в гамаке, а тына раскладушке. Лежишь, а вокруг тебя пчёлы: ж-ж-ж-ж-ж…
— Какие пчёлы? Я их боюсь.
— Это наши пчёлы. Хозяев они не трогают. Они будут жить в маленьких ульях около нашего маленького домика.
Нам было радостно и немножко грустно. Грустно потому, что мы должны расстаться с привычным укладом жизни, проникнуться заботами о земле и тревогами по поводу сельскохозяйственных вредителей и поздних весенних заморозков.
Потом жена легла спать. А мне спать не хотелось. Хотелось ходить и разговаривать. Я. начал читать вслух выдержки из книги «Иллюстрированное садоводство и цветоводство»:
— «Римские гиацинты и гиацинты Синтелла высаживают в горшки на расстоянии пяти сантиметров друг от друга… Тюльпаны группы Коттедж сажают тоже на расстоянии пяти сантиметров… Срезку черенков с коричневой и жёлтой кальцеолярий проводят обычным способом… Болезни японской лилии проявляются обычно на луковицах… Сонная болезнь пионов…»
