— Вот-вот. Слушайте, что говорит этот осанистый медбрат божий, этот активист Красного Креста и железный кулак эволюции.
— Чем дальше Сын погибели будет от этих берегов, — объяснил Вальдар судье, — тем меньше смысла его людям штурмовать ваши стены. В остальном же вручите себя попечению Господнему.
— Точно, — подытожил Лис. — И не забудьте привязывать верблюда. Иначе, — он развел руками, — сами виноваты.
Смиренно потупив взор, Никотея выслушивала список «Кредо» и «Отче наш», которые ей следовало прочесть, дабы загладить прегрешения, упомянутые на исповеди. Самый придирчивый духовник не смог бы упрекнуть новую католичку в пренебрежении молитвами. Никотея и впрямь шептала их много и неистово, правда, окружающие не догадывались, о чем думает прекрасная богомолка в тот момент, когда никто не донимает ее пустой болтовней.
— Ступай с миром, дочь моя, и впредь не греши, — увещевающе произнес святой отец, отпуская герцогиню Швабскую из исповедальни.
Та вышла и, не поднимая глаз, направилась к дверям храма, заставив глядевшего ей вслед священника невольно вздохнуть, любуясь грацией высокородной прихожанки.
Эскорт ее высочества ждал появления Никотея.
— Гринрой! — властно позвала герцогиня. — Следуй рядом, остальные пусть едут чуть поодаль.
— Как прикажете, моя госпожа. — Рыцарь Надкушенного Яблока придержал стремя хозяйки, помогая ей усесться в седло.
— Есть ли новости? — поинтересовалась севаста.
— Как сообщают из Кельна, нанятая вами толпа плакальщиков из балтийского Поможжа так рыдала у стен дома архиепископа, что тот, опасаясь наводнения, был вынужден самолично выйти к несчастным и полдня выслушивать их вдохновенные стенания.
— И каков результат?
— Как и предполагалось, терзания несчастных христиан, утесняемых полчищами диких язычников, настолько впечатлили Его преосвященство, что он, потрясая своим посохом, точно копьем, поклялся не знать отдыха, покуда вблизи границ христианских земель творятся такие бесчинства.
— Он объявил крестовый поход?
— Конечно. Объявил и послал своему викарию — моему дяде — в Рим письмо с требованием добиться от Папы Гонория благословения этого богоугодного предприятия.
— Вот и прекрасно. Сообщи дяде, что нас это вполне устраивает. Более того, надо предпринять все возможное, чтобы Его Святейшество назначил главою христианской церкви всех балтских земель именно нашего дорогого архиепископа — он засиделся в Кельне.
— Считайте, что уже сделано, — улыбнулся Гринрой.
— Что, кстати, сообщает преподобный Эрманн?
— Пока ничего серьезного. Пишет, что понтифик — милейший человек, большой любитель риторики и поэзии.
— Это и так все знают.
— Но мой дядя и сам, между нами говоря, слагает недурные песенки. Может, слышали? — Он начал напевать. — Твое лицо нежнее розы, когда б еще и аромат…
Никотея закатила глаза:
— Гринрой, мне ни к чему вирши твоего дяди!
— Странно, а Его Святейшеству понравились… Папа Гонорий каждый день призывает к себе дядю. И ваш покорный слуга с выражением читает ему…
— Стихи?
— Иногда стихи. Но в основном корреспонденцию, приходящую к Его Святейшеству. Дядюшка пишет, что не исключает варианта провала нашего замысла добыть ему шапку архиепископа Кельнского, ибо Папа Гонорий намерен оставить дядю при себе.
— Это хорошая новость. Очень хорошая.
— Моя госпожа, что я слышу? Впервые мне доводится наблюдать, как срыв ваших планов становится хорошей новостью!
— Только у мертвых не меняются планы. — Никотея повернула лицо к своему наперснику.
— И то верно, — вздохнул Гринрой. — Вот я, к примеру, и думать не думал, что стану рыцарем. А теперь — изволь, готовься к турниру.
— Ты боишься?
— Нет. Но видит Бог, мне невдомек, что за удовольствие под гул толпы вышибить кого-либо из седла. А уж тем паче самому шлепнуться на землю на всем конском скаку. Как хотите, но эта забава не для меня. Я пускаю в ход оружие, только когда не хватает слов. А здесь?.. — Гринрой развел руками.
— Раз так, — Никотея устремила на паладина чуть насмешливый взгляд, — пожалуй, я смогу освободить тебя от печальной необходимости вылетать из седла на потеху толпе. Раз уж слова нравятся тебе больше рыцарского меча, ты будешь сражаться этим оружием.
