— Да не по мне это! И грех какой!
— В этой смерти нет греха, как убил бы ты змею, что грозит матери, породившей тебя. Жди знака!
Сияние вмиг исчезло, оставляя перепуганного голодранца в кромешной тьме, моментально спустившейся после яркого света.
Нищий постоял несколько минут, прижавшись спиной к стене, не в силах отдышаться и унять дрожь в теле.
— Господи! И зачем я только увязался за этим проклятым мальчишкой! — и незаметно выскользнул из каморки.
— А корзина где? — поражая искусством риторики, поинтересовался его приятель, сонно глядя на вернувшегося товарища.
Бледный побирушка дернул щекой и буркнул, пряча глаза:
— Без грибов обойдутся.
Порт был полон народу. Невзирая на запрет церковного суда Уэльса, толпы зевак подбирались поближе к пирсу, чтобы самолично увидеть Сына погибели и героев, его схвативших. Городские стражники отгоняли чересчур любопытных от корабля, но те лезли на деревья, крыши домов, выходили на лодках в море. Еще бы: Сын погибели, чье имя последние дни держало в страхе всю округу, был изловлен и в сопровождении мрачных, как сторожевые псы, северян привезен сюда — именно к тому месту, где не так давно вершил свои бесчинства.
Из уст в уста пересказывались многочисленные истории о чудесах и злодеяниях вышедшего из озерной глуби посланца тьмы. Рассказы эти были один другого страшней и не имели ничего общего с реальностью. Но об одном случае шептались, пожалуй, чаще других.
Речь шла о чудодейственной земле, присланной самим Бернаром из Клерво, — именно с ее помощью удалось схватить злокозненного Сына погибели, ибо вдруг пыль обратилась в пламя, и то пожрало воинство демонов, овладевших бренной людской плотью. Ни стены, ни хладное железо не могли остановить всеочищающий святой огонь.
— Да, Капитан, — задумчиво глядя на снующих вдоль пирса матросов, сокрушался Лис, — похоже, с рассказкой о страшной силе местного суглинка я перестарался. Но кто ж знал, что легенды о местной почве вовсе не беспочвенны?
— Выходит, что сработали мы на руку этому бесноватому аббату. Теперь целый Уэльс будет шуметь о том, какой он весь из себя святой чудотворец и могущественный повелитель темных сил — здесь такие байки любят, — ответил Камдил.
— Ну а шо было делать? — Сергей оперся кулаками о планшир.[55] — Слава богу, хоть Федюню вывезли.
Матросы на берегу бойко сбрасывали швартовые с причальных тумб. Другие — на корабле — уже готовились убрать сходни.
— Ладно, глядишь, шумиха уляжется, — без особой уверенности продолжил оперативник. — Как ни крути, а все уже позади.
— Стойте, стойте! — раздалось с берега. — А ну, пропустите!
При этих словах городская стража начала древками копий раздвигать толпу у причала.
— Это еще что за новости? — насторожился рыцарь в белой тунике с алым крестом.
— Это такое… — вглядываясь в спешащего к кораблю толстяка, сказал Лис, — именуется «Глава церковного суда». И такое оно… Изрядных размеров.
Между тем судья с неожиданной для его впечатляющих объемов резвостью взбежал на палубу и бросился к «посланцам Бернара Клервоского»:
— Как хорошо, что я вас застал!
— Кто-то не заполнил таможенную декларацию? Или в порту недопоставка русалок для кортежа?
— Хуже! Много хуже, — не вслушиваясь в слова долговязого ревизора, залепетал судья. — Это Сын погибели! Это его козни!
— Дайте угадаю! У вас прорвало канализацию?
Судья, похоже, опешил. Но тут же, придя в себя, замотал головой:
— Мне неведомо как, но Сын погибели вывел из пламени свое воинство. Оно обрушилось на тех, кто осаждал замок, и несчастные сложили головы.
Судья всхлипнул:
— Сейчас они идут сюда! Имя им — легион! Через пару дней разбойники будут под стенами города! Я уверен — злодеи хотят освободить проклятого мальчишку. Прошу вас, останьтесь! Если мы объявим Сына погибели заложником, мятежники не решатся идти на штурм.
— Каким заложником?! — возмутился Лис. — Да там Бернар нас уже заждался. Мы еще в субботу должны были вернуться, а сегодня уже третье. Или седьмое? — Он повернулся к Камдилу.
— То, что вы просите, невозможно! — отчеканил Камдил. — Мы выполнили свою миссию, вы — делайте свое дело.
