Когда мощные удары сотрясли ворота, все переполошились.
– Именем императора! Откройте! – раздался с улицы громовой голос.
Воины решили, что их раскрыли, и, взявшись за мечи, приготовились к последней схватке. Хозяин дома с побледневшим лицом и трясущимися губами обратился к Добрыне:
– Пощадите! Не губите детей моих! Не губите семью мою! Не губите дом мой!
Раненый воевода, с трудом держащий в руке тяжелый меч, тихо ответил:
– Живыми мы не сдадимся.
– Подождите, – попросил его хозяин, – может, я смогу с ними договориться.
Он бросился к воротам, торопливо открыл дубовую дверь и, увидев императорских гвардейцев, схватился за сердце.
– Нам нужен Красан, – сказал ему начальник отряда. – Мы знаем, что он находится здесь.
– Сейчас, сейчас, – угодливо залепетал купец и бросился к скрывающимся в глубине двора дружинникам.
– Им нужен только Красан. Есть среди вас такой человек?
– Откуда? – развел руками Добрыня, но тут вперед выступил Волчий Хвост:
– Я сам поговорю с ними.
Не дожидаясь согласия слегка опешивших воинов, он бросил оружие и быстро подошел к схолариям. Что им сказал Волчий Хвост, никто не расслышал, но неожиданно отряд быстро удалился, прихватив с собой боярина. Оставшиеся молча и удивленно переглянулись.
Волчий Хвост прекрасно понимал, что своим поступком вызовет подозрение, но у него не было иного выхода. Он не сомневался: его разыскивают из-за Владимира. Греки, скорее всего, поймали Великого князя и теперь хотят узнать, кто он. А такая спешка говорит о двух вещах. Во-первых, пленником заинтересовался кто-то из высоких особ. А во-вторых, Великий князь не назвал себя. Иначе надобности в нем, Волчьем Хвосте, просто не было бы. Но стоило ли выдавать Владимира? Как поступят греки, узнав его истинное имя? Конечно, не казнят. Владимир – слишком важная фигура даже для Византии. Убивать его просто глупо. За него император сможет получить от Киева такие уступки, какие ему даже и не снились. И все закончится миром, а его, Волчьего Хвоста, выдадут Владимиру, принесут в жертву вечной дружбе между Русью и Византией. Выходит, что произносить имя Владимира нельзя даже под самой страшной пыткой…
Когда Волчьего Хвоста ввели в императорские покои, сердце предательски екнуло. Мелькнула страшная мысль, что уже все обо всем знают и сейчас устроят жестокую расправу над предателем. К счастью, рядом с Василием Владимира не было. Боярин судорожно вздохнул и непроизвольно отер рукавом выступивший на лбу пот. Ох, и нелегкая выпала ему доля. Чтобы скрыть страх, Волчий Хвост рухнул перед императором на колени и подобострастно склонил голову почти до самого пола. Вид изображенных на мраморе ярких мозаичных рисунков отвлек его и немного успокоил.
– Кто такой? – спросил автократор.
– Рус, – ответил выступивший вперед толмач.
– Что-то непохоже.
– Почему? – удивился кто-то из свиты.
– Первый раз вижу руса, распростертого ниц, – пояснил император и, повернувшись к толмачу, приказал: – Спроси у него, откуда он узнал о заговоре.
Лихорадочно соображая, Волчий Хвост на ходу сочинил историю о том, как, возвращаясь из бани к своему другу, у которого остановился, вдруг услышал родную речь. Его не заметили, так как уже стемнело. Разговор показался ему подозрительным. К тому же отчетливо слышался звон оружия, носить которое в Царьграде чужеземцам строжайше запрещалось. Волчий Хвост осторожно пошел за ними и из услышанных фраз понял, что отряд направлялся в Большой дворец за какой-то Анной. Тогда он бросился к Халке и обо всем рассказал начальнику дворцовой гвардии.
– Эти люди не были похожи на безумцев? – спросил автократор.
– Нет, среди славян весьма распространен обычай похищать невест из соседних племен. Поэтому тут нет ничего необычного.
– Почему же тогда все испугались за принцессу?
– Может, перепутали. Ведь простолюдинку тоже звали Анна. Заговорщики искали именно ее.
– Кто же они?
– Я точно не знаю, но думаю, что это – мелкие людишки, скорее всего, дружина какого-то купчишки. Их до сих пор никто не хватился. Видно, купец сам участвовал в нападении и сложил в битве голову или попал в плен.
