Очнулся Владимир совсем в другом месте. Здесь, в отличие от пыточной, было тихо и покойно. Он всем телом ощутил кристальную чистоту окружающего мира. Даже воздух, насыщенный нежными благовониями, был необыкновенно свеж и нес в себе какой-то неповторимый аромат. Тишина была не мертвой, а наполненной чудными звуками: тихим журчанием ручья, нежным щебетанием райских птичек и еще чем-то неуловимым, но ласкающим слух.
«Неужто я на небесах?» – невольно возник закономерный вопрос.
Великий князь открыл глаза, будучи твердо уверенным, что сейчас увидит отца Святослава или бабку Ольгу. Однако привиделась ему Анна. Она сидела возле ложа и с мягкой улыбкой смотрела на Владимира.
– А ты как сюда попала? – поинтересовался Великий князь.
Та в легком удивлении вскинула брови, но быстро поняла состояние больного и спокойно ответила:
– Через двери.
– Я понимаю, что не через окно, – улыбнулся Владимир, обводя взглядом изумительную по красоте палату, изукрашенную, как сказочный дворец. – Мне интересно знать, где я?
– У меня в гостях.
– Как! Это твое жилище?
Великий князь попытался приподняться, но острая боль пронзила тело, и он со стоном рухнул на мягкую постель. Анна протянула к нему руки:
– Ради бога, не шевелись! Тебе нельзя двигаться.
От прикосновения теплых девичьих ладоней боль быстро утихла, и Владимир спросил:
– Тут у всех служанок такие хоромы?
Принцесса поняла, что допустила оплошность, и, испугавшись разоблачения, поспешно залепетала:
– Это я обмолвилась. Покои благосклонно предоставила нам моя госпожа Анастасия.
– Так это Она послала тебя ко мне? – разочарованно спросил великий князь.
– Нет, я сама.
– Жаль, а я думал, что тебя послала Она.
– Кто?
– Ваша Богиня.
– Богородица?
– Я не знаю, как Ее зовут. Я видел Ее в вашем храме. Она смотрела на меня с такой добротой, что я забыл обо всем на свете.
От услышанного Анна испытала легкий шок. Варвар даже не подозревал, насколько был близок к истине. Да и сама принцесса только после слов Владимира отчетливо осознала их правоту. Она пристально взглянула на лежащего в постели человека и спросила:
– А разве твои боги не такие?
– Они совсем другие, – грустно ответил Владимир. Он горестно вздохнул и попросил: – Дай мне воды.
Принцесса потянулась к колокольчику, чтобы вызвать прислугу, но вовремя спохватилась: служанка сама должна ухаживать за больным. Вот было бы смеху, вызови она какую-нибудь высокородную патрикию и начни ею командовать. Нет, варвар ни в коем случае не должен догадаться о ее царском происхождении…
Анна налила в чашку воды и поднесла Владимиру. Тот протянул руку, но поморщился от боли. Тогда принцесса присела на постель, одной рукой осторожно приподняла голову варвара, а другой поднесла чашку к его губам. Впервые в жизни она прислуживала, что вызвало у нее какие-то новые, непонятные ощущения. Владимир жадно тянулся к чашке и пил большими судорожными глотками. Одеяло соскользнуло с его груди, открыв многочисленные раны, полученные во время пыток. От их ужасного вида и неприятного запаха Анне едва не стало дурно. Огромным усилием воли она взяла себя в руки. Ей захотелось немедленно помочь больному.
Принцесса достала оставленные лекарем снадобья и стала обрабатывать ими раны и ссадины. Владимир с нескрываемым удовольствием воспринял такую заботу и, терпеливо перенося боль, игриво спросил:
– И все же, по чьей воле меня вырвали из кровожадных лап палачей и перенесли в столь дивные хоромы?
– По воле императора Василия.
– Как! До моей судьбы снизошел сам император?!
– Патрикия Анастасия, моя госпожа, просила императора помиловать тебя.
– И он согласился? – удивился Владимир.
Анна утвердительно кивнула.
– Странно…
– Почему? – удивилась принцесса.
– Я бы ни при каких условиях не выполнил ее просьбу.
– Ты варвар, и христианское милосердие тебе чуждо.
Великий князь внимательно посмотрел на Анну.
– А не просил ли Василий узнать, кто я такой?
Ответ последовал не сразу:
– Да.
– Я так и знал! Милосердие здесь ни при чем. Все это происки лукавых ромеев…
Анне стало очень обидно. Руки сами собой опустились и на глазах выступили слезы. Она приложила столько усилий, чтобы спасти этого бесчувственного варвара, а он так ничего и не понял.
