– Твою мать! Что ж делать? – затравленно озираясь по сторонам, закричал Куравлев.
– Дай сюда автомат и запасные диски, – строго сказал я, протягивая руки.
– Зачем? – испуганно прошептал подросток, прижимая к себе ППШа. – Я вас одного не оставлю.
– Хлебало защелкни, тебе, кто разрешал пасть разевать?! Быстро, автомат отдал и бегом к нашим. Чем быстрее приведешь подмогу, тем больше у меня будет шансов еще раз увидеть своих дочерей, – надавил я, авторитетом на пацана. Ну, а по-другому нельзя, хрен ты такого упертого пацана, заставишь делать, что тебе надо. Тут только грубая сила и помогает. – Быстрее давай!
Паренек, дернулся несколько раз, но все-таки отдал автомат и брезентовый подсумок с двумя, запасными дисками.
– Вы только продержитесь, хорошо! Я мигом, одна нога здесь, а другая уже там, – с этими словами пацан сорвался с места и бросился бежать.
Я нырнул в придорожные кусты вслед за ним, у погони, должно было сложиться мнение, что мы вдвоем убегаем. Куравлев побежал в одну сторону – вдоль дороги, постепенно, забирая вверх, а я побежал, а вернее, тяжело прихрамывая, пошел в другую сторону – навстречу погони. Нет не подумайте, я не самоубийца и не камикадзе… трезвый расчет и ничего другого – погоня, будет максимально долго пользоваться «бычком», то есть, они подъедут на машине, к тому месту где мы нырнули в кусты, а потом, скорее всего, разделяться – грузовик так и поедет вдоль дороги, а люди в кузове, начнут прочесывать лес. Так, что бежать прочь от погони не было никакого смысла, все равно догонят. А вот идти навстречу погони – это, я вам, скажу самое верное решение, если получиться, можно перехватить машину по дороге и расстрелять, практически в упор. Ведь, враг, будет настолько увлечен погоней, что вряд ли, будет смотреть по сторонам… ну, а дорога здесь такая, что быстрее сорока вряд ли разгонишься… короче, у меня были все шансы на успех. Эх, сюда бы РПГ или хотя бы пяток ручных гранат, можно было и не суетиться, на подходе, с дальнего расстояния басурманов расстрелять.
Мне удалось пройти метров двадцать, когда я заметил подъезжающую машину. Противник оказался умнее – несколько человек выпрыгнули из кузова и теперь бежали вслед за ЗИЛом. Ох, как не хорошо, теперь, хрен их положишь одной длинной очередью.
Облокотив ствол автомата на изгиб ствола, ближайшего дерева, я открыл огонь. В руках у меня, сейчас был пистолет-пулемет Шпагина, тот самый, который стал визитной карточкой фильмов о Великой Войне. Конкретно, этот пистолет-пулемет, выпускался под конец войны – на нем отсутствовал переводчик огня в одиночный режим, а значит, можно было стрелять только очередями, ну или самостоятельно отсекать одиночные выстрелы. С таким автоматом наши деды сражались на всех просторах, нашей родины, гнали фашистов от самой Волги и до Берлина. ППШа – оружие массовое и дешевое, на него глянешь и сразу поймешь: делали в спешке и «на коленке» – детали штампованные, порой не обработанные как следует, иногда попадались, даже, зарублены и заусенцы. Но в оружие главное, что? Чтобы оно убивало врага. И ППШ справлялся с этой задачей очень и очень хорошо.
Честно говоря, я намеривался «высадить» целиком весь диск, одной длинной очередью, перечертив крест-накрест подъезжающую машину, так, чтобы создать максимальную плотность огня, а то противник потом заляжет, найдет укрытие и бой примет затяжной характер, который мне не выиграть. Тем более что диск ППШа вмещал в себя семьдесят один патрон – всем должно было хватить за глаза. Но, где-то там наверху, в небесной канцелярии, решили, что мне и так чертовски везло в последние дни, а значит – все… баста, больше тебе помогать не будем!
ППШа выпустил не больше десятка пуль, которые хлестко ударили в лобовое стекло «бычка» мгновенно убив водителя… а потом – осечка, пока, я рвал на себя затвор, выкидывая бракованны патрон, противник успел спрятаться и уйти с линии огня.
Спрятавшись за толстым стволом дерева, я стрелял, в сторону врага… стрелял с частыми паузами, автомат постоянно давал осечки, все дело было в патронах, уж, больно долго они лежали, все сроки годности, давно вышли. Вот и приходилось постоянно дергать затвор, выщелкивая, патроны. Так и воевал – дам очередь… осечка… передергиваю затвор, с тихой руганью… и снова стреляю, пока, опять не заклинит автомат. Противник очухался и начал меня обходить, зажимая в клещи. Я пятился назад, стреляя перед собой. Стрелял, не видя цели, лишь бы стрелять, чтобы враг видел и слышал, что я не хочу умирать тихо, что хочется мне уйти весело и под «пение» автомата!
