– Витек, ты не в курсе, много заложников удалось вывести?
– Точно не знаю, парни говорили, что почти тысячу, больше всего людей, освободили в последнем дворе, там, где недостроенный мост и супермаркет. Вроде как, турки, собирались людей вывести оттуда, и в тот самый момент, когда колонну с заложниками выводили, подскочил «бардак» и расстрелял всю охрану, а людей увели через Цементную слободку и Бочарку. Там, ведь до крепости «Керчь» всего пара километров. Ну, а там уже наши! Вот, как то так и получилось.
– А где Испанец и остальные?
– Испанец, вместе с Дедом, Сквозняком и еще тремя парнями, захватили БТР «троечку», на котором отправились «прокатиться» в сторону Феодосии. На сколько, я понял, Дед, пользуясь тем, что они на вражеском БТРе, хотел разведать подступы к городу.
– А как, вообще, обстоят дела в нашей части города?
– Плохо. Много беженцев, много раненных, много лазутчиков и диверсантов… и очень мало защитников. Оружия мало, лекарств мало. Трупы лежат, прям на улицах, их никто не убирает, да и некуда их убирать. Поначалу, еще отправляли беженцев на ту сторону, а потом Россия закрыла пролив. Вроде как, тысяч десять успели переправить, а может и больше, не знаю. В Аршинцево постоянно гремят взрывы и стрельба на улицах, по ночам лучше сидеть дома. Если, линию обороны на холмах поселка Партизанский, Телецентра и дач, в районе крепости «Керчь», мы худо-бедно держим, то до самого порта ЖРК и завода «Залив», где сосредоточенны основные массы беженцев – царит безвластие. Мародеры, какие-то уголовники, сброд всякий, много диверсантов.
– Стоп, Витек, а ты какого лешего здесь? – опомнился я, вспомнив возраст пацана: – Тебе же всего двенадцать лет.
– Ну, там, так получилось, – замялся паренек. – В общем, сбежали мы. Ну, а как тут усидишь, когда дома такое творится? Надо же кому-то, мстить: за интернат, за пацанов, за девчонок… да, за Керчь, в конце, концов!
– И много вас таких – мстителей, с той стороны сбежало?
– Шестеро, – гордо ответил Витя. – Остальных по дороге перехватили. Нас, даже репортеры на камеру снимали, говорят с центрального телевидения. Круто?!
– Ага, – согласился я, чтобы польстить подростку, ну а тому, разве много надо, он как увидел мое согласие, так и расплылся в широкой улыбке. – Глядишь прославишься, знаменитым станешь, тебя сразу и усыновят.
– Тю, да кому, они, эти родители нужны? Я и без них, замечательно проживу!
В этом, Витек был прав – после того, как керченским интернатом занялись я и братья Серовы, количество усыновленных детей сократилось… причем, резко и до нуля… по причине того, что дети сами не желали, чтобы их усыновляли… уперлись, что теперь их семья интернат и все, хоть кол на голове чеши! Вначале, государственные органы, устроили настоящий переполох, у них, видите ли, статистика падает, дескать, главная задача интернатов и детских домов – это повышения количества усыновленных детей… а тут такая залепуха – дети отказываются от приемных родителей, но потом, как-то, все это разрулилось… подтянули СМИ, те за маленькую денежку, сварганили правильный репортаж… и наш детский дом, еще и оказался образцово-показательным!
Сориентировавшись на местности, я увлек паренька за собой, и мы пошли вдоль еле заметной дороги, которая шла параллельно кустам лесопосадки. Парни, тащившие меня на носилках, промахнулись метров на четыреста, слишком далеко зашли в лес и промазали, но ничего, сейчас мы потихонечку, ножками, топ-топ и дойдем.
– А, Илья и Сашка, что с тобой были, они тоже из наших? – спросил я.
– Не, они, так, припахали для простой работенки. Я тут, чего подумал: а ведь они могли просто сбежать, не обязательно нарвались на засаду или секрет… надоело им вас тягать, да и задали стрекоча.
– Может и так… кстати, не самый плохой вариант, если живы остались, то и слава богу.
Вдруг, сзади раздался выстрел, потом еще один, и сразу несколько длинный автоматных очередей. Одновременно, обернувшись с Витьком, заметили грузовую машину ЗИЛ-«бычок». Машина ехала вслед за нами, метрах в четырехстах. В кузове разметилось несколько человек, которые и стреляли.
