Данил, хотел было еще что-то спросить, но видя мое суровое выражение лица, смиренно замолчал.
На карте лоций керченского пролива, я указал: откуда и как будут двигаться «бобры». Обговорили условный сигнал, который подастся когда, можно будет подходить остальным членам команды на катерах и запасные – тревожные сигналы, если что-то пойдет не так.
Забрав свою часть амуниции, я покинул склад, и на бежевой «пятерке» отправился в ту часть порта, где стояли катера морских пограничников.
Не большой, но очень быстроходный катер «Калган», смотрелся игрушкой по сравнению большим своим собратом катером, класса «Тарантул». Стационарного стрелкового вооружения на «Калгане» не было, лишь мощная фара-прожектор, да личное оружие патруля. Обычно в патруль ходило три – четыре человека. Сегодня пойдет двое: кап. два Михреев, его доверенное лицо – мичман Бродский… и я.
Михреев был на месте и ждал меня. Получив форму, спасательный жилет, я одел все это поверх гидрокостюма. Пистолеты – «ГШ-18» и «ПБ», пока рассовал по карманам, а перед самой операцией, спрячу под спасательный жилет, оба ножа покоятся в ножнах: один на спине, за правым плечом, второй – на поясе, с правой стороны. Гранаты не брал, потому что толку от них никакого – в море не спрячешься за кочкой, так что даже РГДешка – посечет осколками, только так.
Когда все было готово – одежда и амуниция подогнана, залезли на патрульный катер и принялись ждать положенного времени. Наш катер стоял в той же бухте, что и причал, с которого должны были стартовать «бобры», только мы располагались намного глубже, поэтому по всем раскладам, нам надо было выходить немного позже, чтобы не спугнуть «рыбу». Ну, а как только я получу сигнал, о том, что малый рыболовецкий сейнер отвалил от причала, то через пару минут и мы отправимся в путь. МРС от «Калгана» не уйти. Малоходному рыболовецкому кораблику, вообще, мало с кем, можно соревноваться в скорости, разве, что с самоходной фелюгой или баркасом.
Чтобы ожидание было не таким скучным, я вытащил из пакета, утащенную из-под носа Испанца квадратную бутылку алкоголя, поскольку, «воровал» пузырь не глядя – что под руку попалось, то и вытащил из саквояжа, то удивился не меньше моряков – оказалось, что это был абсент. Михреев ничего не сказал, лишь, как то странно посмотрел на меня, но бутылку все равно взял. Через несколько минут, на раскладном столики, который был прикручен к борту катера, появилась, бутылка водки, несколько банок сардины в масле и пара картофелин сваренных вкрутую.
Пить особо не хотелось, но морской пограничник на ночном рейде, без перегарного шлейфа – это и в мирное время нонсенс, а уж сейчас, так вообще – первый сигнал к опасности. Бутылки опустошили быстро – за три захода, пили, не чокаясь, поминая погибших товарищей. Морские пограничники – были единственной воинской частью, которые полным составом перешли на сторону защитников города. Скорее всего, сказался тот факт, что их командир, входил в состав «карточного клуба» и заранее знал о предстоящей заварухе. Обидно, что не удалось вывести все катера из главной бухты города, да и товарищей, морячки многих потеряли, в первые часы боев. Их часть, что располагалась в самом центре города – на городской набережной, возле генеральского мола, была атакована одной из первых. Гранатометчики противника, устроившись на плавучем доке близлежащего судоремонтного завода, несколько минут безнаказанно расстреливали расположение части. При этом враг, старался не повредить катера, что и стало главной их ошибкой, потому что слаженный ответный огонь сразу из трех крупнокалиберных «Утесов» смел свинцовой метлой гранатометчиков. Чтобы подобного не повторилось, плавучий док потопили, продырявив ему во многих местах борта, ниже ватерлинии. Пограничники обороняли свою часть еще три часа, все это время, под ураганным огнем, они эвакуировали из центра города мирных людей, на своих катерах. Многие бойцы при этом, включая командира части и его зама, погибли. Командование украинским черноморским флотом, расположенное в Севастополе, никак не реагировало на постоянные сигналы о помощи, раздающиеся из радиоузла керченского отряда морской охраны. Михреев решил, что раз командование от них отказалось, значит, они сами вправе решать, что им делать дальше… вот, морячки и решили – будут воевать!
