– Мужики, я вас собрал здесь не просто так. Сегодня ночью, нам предстоит провернуть одну грязную операцию, – начал я, когда с кофеем было покончено, а на столе разложили карту лоций керченского пролива. – Под словом – «грязная» операция, я понимаю, убийство гражданских лиц, не имеющих отношения к татарам.
– А, за, что мы их тогда убьем? – недоуменно спросил Ветров.
– За деньги, которые будут при них, – ответил я. – Много денег. Нам хватит, чтобы нанять полк хороших бойцов. Вроде, тех, что сегодня прибыли на линию обороны, для передачи боевого опыта.
– Да, там бойцы зачетные, – восхищенно цокнул языком Данила. – Суровые дядьки. Один, при мне, турка метров с восемьсот из СВД снял, и, главное, практически не целился. Только вскинул «винтарь» к плечу – БАЦ! – и нету турка, только мозги в разные стороны полетели. Я в бинокль видел. Да, нам бы таких воинов побольше, мы бы, в раз, этих голубознаменных от города откинули.
– И много там будет денег? – нервно облизнувшись, спросил Захаров. – Я, так, понимаю, что пара «лямов» зелени?
– Примерно столько и ожидается, но я, предполагаю, что немного больше.
– А, лично нам, сколько-то перепадет? Или все в общаг скинем? – Захаров, когда спрашивал отводил взгляд в сторону. Стыдно, ему, что ли за такие вопросы?
– По двадцать тысяч на брата, – ответил я. – Но, десятую часть от всего куша, надо будет отдать наводчику.
– Так, может, наводчика того: по горлу – чик, и в колодец? А, то не фигово получается: мы под пули полезем, а он будет у себя в норе сидеть, в носу ковыряясь, а потом двести «тонн» американских рублей получит. Я бы за такие деньги, десять бабушек убил, не задумываясь, – опер Гриша, снова облизнул пересохшие губы и, подняв голову, требовательно посмотрел на меня.
– Наводчика трогать нельзя, он очень ценен. Всю грязную работу, я проверну лично, ваша задача: получив условный сигнал подойти на лодках к катеру и собрать меня и деньги, ну и потом, быть начеку, а то бог его знает, этого наводчика, может ведь, гад, и положить всех нас, когда причалим к берегу.
– Сколько будет объектов? – спросил Витя Патрохов.
– Примерно – десять. Может, немного больше. Точно, не знаю. Скорее всего, среди них будут молодые женщины.
– Дочери? Жены? – коротко спросил Витя.
– Нет, любовницы. Я, поэтому и говорю, обо всем, здесь и сразу, чтобы потом не было лишних вопросов. Если, кто-то не согласен, то он вправе отказаться. Мое отношение, к этому человеку не изменится… даже, наоборот, скорее всего, я буду уважать его еще больше.
– Я, участвую в операции, – тут же сказал Испанец, – и предупреждаю сразу: денег не возьму, пусть на мою долю, купят парочку лишних наемников.
– Тогда, я тоже согласен, и тоже, денег не возьму, – подняв руку вверх, как будто он был за школьной партой, сказал Ветров.
– Я, участвую. Деньги – возьму, – твердо произнес Патрохов, – у меня есть, кому их передать.
– Аналогично, я как Витька: участвую и от денег не откажусь.
– Ну и отлично, раз все согласны, значит, сейчас еще раз пробежимся по основным моментам, и я убегу, – взяв в руки карандаш, сказал я.
– Подождите, – вскрикнул Данила, – ну, а вы, как? Возьмете деньги или нет?
– Возьму, Даня, возьму. У меня семья и дети. Надо же будет, им что-то есть, когда они останутся без отца.
– А, вы, что не надеетесь, к ним вернутся? – недоуменный вопрос застыл в глазах Ветрова.
– Данил, если ты еще не понял, то я тебе объясню: по международным нормам, все кто взял оружие в руки, вопреки закону – являются преступниками. Соответственно, как только, я появлюсь в том месте, где придерживаются норм права, меня тут же арестуют и передадут украинским властям. Это для местных, мы – герои, а для всего остального мира, мы – незаконное вооруженное бандформирование, на счету которых, многочисленные убийства. Так, что, у меня выход один – доживать свой короткий век – здесь. Доступно, объяснил?
– А, как же те люди, которые прибудут, с той стороны, и будут воевать за нас?
– С ними, та же фигня. Никто уголовной статьи «за наемничество» не отменял. Но российское правительство на это будет смотреть сквозь пальцы… до тех пор, пока им это выгодно. Ладно, Ветров, хорошо отвлекать, мне через двадцать минут надо быть на причале, а мы еще и схеме ни разу не пробежались.
