Ректор, принимая студентов, обычно не вставал, здоровался и жестом показывал на стул, стоящий у его стола.
Афанасий научил меня многим уловкам. В их числе было и вхождение в кабинет руководства. Надо идти медленно, чтобы руководитель успел не спеша встать и пойти тебе навстречу. А если он не встает, тем самым демонстрируя свою значимость и твою подчиненность, еще больше замедли свое движение и садись не торопясь, пусть подождет.
Я шел медленно, и ректор встал. Я замедлил свое движение, и он пошел ко мне, протянул руку. Ладонь у него была огромная, и все в институте знали, что он жмет крепко, может быть, даже тренирует мускулатуру на пожатиях рук. Ему не удалось сразу сжать мою ладонь. Почувствовав сопротивление, он отпустил мою руку, кивнул в сторону журнального столика с двумя креслами.
— Чай? Кофе? — спросил ректор.
— Чай, — ответил я.
Секретарша тут же внесла поднос с чаем, печеньем, нарезанным лимоном, маленькими фигурными кусочками сахара в сахарнице.
— Поздравляю, — сказал ректор.
— Спасибо.
Ректор рассматривал меня, будто видел впервые, хотя я здоровался с ним больше пяти лет.
— У вас проблемы с защитой диссертации? — спросил ректор.
— У меня нет проблем.
— Можно поставить защиту на осень.
— Не пройду. Старики зарубят. Особенно сейчас.
— Пожалуй, — согласился ректор. — Классики не любят, когда ставят под сомнение их авторитет. Хотя какие это классики. Их фильмы и их самих никто в мире не знает. Но они сбились в стаю. И поддерживают друг друга. Вакансии все заняты, более молодым не пробиться. Места освобождаются только с естественным убытием, то есть со смертью. И так везде. Старики руководят, старики правят страной.
Я подумал, что ректор тоже старик. Тогда мне казалось, что все, кому за пятьдесят, старики, а шестидесятилетние — глубокие старики. Сейчас я так не думаю.
— Посмотрим на ситуацию весной, — сказал ректор. — Товар произведен, и он все равно найдет покупателя. За год диссертация не устареет.
— Спасибо, — сказал я.
На кафедре ассистентки со мною поздоровались и с подчеркнутым усердием стали переставлять папки в шкафах, что-то печатать, кому-то звонить, они меня даже не поздравили, вероятно опасаясь, что внимание ко мне Классиком будет расценено как предательство.
Классика я встретил недели через две. Мы шли по коридору навстречу друг другу, разойтись — никакой возможности. Классик замедлил свое движение. Он, конечно, много раз представлял нашу встречу, наверное, придумывал ту единственную фразу, которую скажет, но, как ни готовишься, встреча бывает всегда неожиданной — то ли раньше, чем ее ждешь, то ли позже, когда уже забываешь об обиде и расслабляешься.
Из кабинета вышла молодая преподавательница, Классик тут же обратился к ней, он о чем-то спрашивал, она отвечала. Я прошел мимо, меня не заметили — мало ли по институтским коридорам ходят бывших студентов. Этот прием я запомнил и потом сам использовал его.
Классик ничего не забыл и не простил, наша борьба только начиналась. Его союзницей была Великая Актриса, и самые чувствительные удары я еще получу от нее, навсегда усвоив принцип, что самым неудобным противником является женщина, из-за непредсказуемости своего поведения.
Через неделю после «Кинопанорамы» вышло постановление ЦК и правительства об усилении работы с творческой молодежью. Журналисты запомнили, что я одним из первых говорил о молодых. Мне пришлось расписывать время на интервью для нескольких редакций на радио и двух программ телевидения.
Я по-прежнему помнил заветы Афанасия: хвали людей, которые тебе помогали, люди не терпят неблагодарности. Это ведь так просто: назвать имя человека и сказать о нем несколько добрых слов. Все любят, когда их хвалят: мужчины, женщины, кошки, собаки и даже тигры и жены. Я похвалил ТТ, вполне искренне, я похвалил редакторшу — она стойко держалась, когда в ЦК комсомола нас могли зарубить, и вообще, она открыла меня.
Через неделю, когда пресса и телевидение отреагировали на постановление ЦК, обо мне уже никто не вспоминал. Фильм вышел в прокат, критики отмечали необходимость такого фильма, несколькими строчками упоминали о моей роли, самые информированные добавляли о призе за главную мужскую роль. Слава ко мне пришла и продержалась ровно две недели.
