Когда шторм утих, они продолжили свой путь вдоль побережья ксексотов, однако тот же шторм уничтожил все следы пребывания О-аа на этом берегу. Не осталось ни одного обломка "Сари", заметив который, Годон немедленно бы дал приказ причалить.
А Дэвид Иннес и О-аа сидели в это самое время в храме, не подозревая, что их друзья находятся так близко от них.
* * *
Диан и Гамба продолжали двигаться в направлении Корсар-Аза и не заметили огромный воздушный шар, пролетавший над Безымянным Проливом. Лишь тысяча футов разделяла Дэвида и его подругу, но судьба противилась их встрече.
Время шло, и после многих снов каноэ Гамбы и Диан достигло конца Безымянного Пролива и вошло в Корсар-Аз. Там они повернули на северо-восток, направляясь к берегу, когда их захватил тот самый шторм, что задержал Годона в устье Пролива. Берег исчез из поля их зрения за стеной дождя. Вскоре они уже понимали, куда их несет. С трудом двум путешественникам удавалось удержать каноэ на плаву. Огромные волны накрывали их с головой, угрожая затопить или перевернуть лодку. Оба уже выбились из сил, когда Диан увидела прямо перед собой берег. Волны разбивались со страшным шумом об огромные валуны, и лодку несло прямо на камни. Конец, казалось, был неизбежен, но Диан не желала мириться с этой мыслью. Она с удвоенной силой навалилась на весло, и Гамба последовал ее примеру. Очередная волна подняла их лодку на своем гребне и, перебросив через камни, ушла, шипя, обратно в море.
Придя в себя, Гамба и Диан оттащили лодку подальше от воды и обессиленные рухнули на землю.
— Знаешь, — пропыхтел Гамба, — порой я думаю, что ты и вправду Ноада. Никому из смертных не удалось бы пройти сквозь все это невредимым.
— А я и не говорила, что я не Ноада, — улыбнулась Диан.
Гамба приподнялся на локте и с изумлением взглянул на девушку. Но затем он решил воздержаться от обсуждения скользкой темы божественного происхождения Диан.
— Теперь мы можем спокойно отправиться в Амоз. Я, признаться, куда как больше люблю перемещаться по земле. Меня тошнит от одного вида моря.
— Нам придется много плыть, прежде чем мы доберемся до Амоза.
— Это еще почему? — спросил Гамба. — Ведь мы на берегу, к которому так стремились. Какие еще моря?
— На берегу, да не на том, — ответила Диан. — Шторм нас снес от того места, куда мы плыли, а судя по тому, что мы явно не пересекли за время шторма весь Корсар-Аз, мы должны быть на каком-нибудь острове.
Гамба казался оглушенным этим известием.
— Это конец, — пробормотал он, — теперь я вижу, что ты все-таки не настоящая Ноада.
— Ты слишком легко сдаешься. Думаю, что ты был никуда не годным правителем, — рассмеялась Диан.
— Я был хорошим правителем и оставался бы им, если бы ты не появилась на мою беду в Лоло-лоло. Скажи лучше, что нам теперь делать?
— Как только шторм утихнет, спустим каноэ на воду и поплывем дальше, пожала плечами Диан.
— У меня нет ни малейшего желания оказаться в море, — заявил Гамба.
— Это твое дело. Можешь оставаться здесь.
Тем временем грозовая мгла начала рассеиваться и из туч выглянуло незаходящее светило Пеллюсидара. Его лучи ласкали продрогших путешественников, а поскольку те уже успели перекусить, их потянуло в сон.
— Давай поспим немного, — предложила Диан, — если за это время шторм окончательно утихнет, то мы сможем отправиться в путь. Впрочем, если ты решишь остаться — я не заплачу.
— У тебя нет сердца, — заныл Гамба, — как ты можешь говорить так с человеком, который любит тебя?
— Знаешь, я собираюсь поспать. Если тебе не хочется, то хотя бы помолчи, с этими словами Диан улеглась на землю, повернулась на бок и мгновенно заснула.
Ей снилось, что она снова в Сари, и ее окружают лица ее друзей. Но самое главное в этом сне было то, что рядом был Дэвид, и они снова были счастливы.
Вдруг кто-то из стоящих рядом легонько толкнул ее, и она проснулась.
Сон продолжался. Вокруг Диан действительно столпились люди, но если их лица что и выражали, то вовсе не дружелюбие.
— Встань, — приказал один из вооруженных людей.
Диан легко вскочила на ноги. Вслед за ней, кряхтя, поднялся Гамба.
— Что вам надо от нас? — спросила Диан. — Мы не делаем ничего дурного и собирались уплыть отсюда, как только утихнет море.
