Входите в поезд и уезжайте. Любое наблюдение за оставленным чемоданом будет фатальным для ребенка. Если вы будете следовать инструкциям, ребенок будет вам возвращен сегодня».
— Это письмо сочинял не Майнер, — заметил я.
— Я знаю, — ответила она, садясь на низкий стульчик. — Главное, узнать, кто автор этого послания.
— По-моему, это профессиональный преступник. Может быть, даже банда. Текст свидетельствует о большом опыте в подобных делах. Кроме того, автор явно знаком с техникой письма, делающей невозможным составление характеристики писавшего. Для меня совершенно ясно, что тут работают весьма опытные личности.
— Вы хотите сказать, что это профессиональные похитители?
— Нет. Похитители вообще встречаются очень редко, с тех пор как это преступление внесено в разряд федеральных и карается смертной казнью. Но речь, безусловно, идет о людях с большим уголовным опытом. Повторяю, миссис Джонсон, для вас лучше всего было бы оповестить полицию.
— Я не могу этого сделать! Я обещала Абелю.
— Тогда разрешите мне сделать это за вас. ФБР располагает всеми необходимыми средствами для розыска вашего сына. ФБР, только ФБР! Тогда у вас будет больше шансов на успех. Преступники это отлично знают, потому и настаивают так, чтобы вы не обращались в полицию.
Она отрицательно покачала головой.
— Я не смею принять такое решение. Если Абель возвратится и увидит в своем доме полицию… Это убьет его.
— Он до такой степени болен?
— Да. Врачи предупредили его остерегаться малейшего волнения. В 1946 году у него был коронарный тромбоз. Я не хотела даже, чтобы он ехал в город, но иного выхода просто не было.
Я посмотрел на свои часы. Была половина первого.
— Если он сел в этот поезд, то должен быть уже в Сан-Диего.
— Нет, Ларри должен был следовать за поездом на машине. Абель, без сомнения, сошел в Сапфир Бич.
— Ларри?
— Ларри Зейфель, адвокат моего мужа. Мы известили его, как только получили письмо.
— Это он был защитником Фреда, не правда ли?
— Да… — она явно нервничала. — Не понимаю, почему они запаздывают. Абель обещал вернуться к полудню.
Я взял письмо о выкупе за уголок и попытался обнаружить на нем отпечатки пальцев.
— Миссис Майнер говорила, что оно пришло с утренней почтой. В котором часу это было?
— Приблизительно в половине десятого. Мы как раз садились завтракать. Я уже повсюду искала Джемми. Он встает очень рано, и обычно Фред занимается им, пока мы не встанем. Они отлично ладили друг с другом… Да, в половине десятого.
— Да, похитители предоставили вашему мужу не — слишком много времени. С половины десятого до одиннадцати всего девяносто минут. А кстати, где же конверт?
— Сейчас я вам дам его.
Она встала и взяла с того же стола обычный белый конверт. Адрес был тоже написан печатными буквами: «Мистеру Абелю Джонсону, Долина Виста, ранчо Риджеркрест Роад, Пасифик Пент».
На почтовом штемпеле стояло: «Пасифик Пент. 18 ч, 51 м. 9 мая». То есть письмо было отправлено накануне.
— Простите, миссис Джонсон, я на минутку отлучусь.
Оставив письмо и конверт на столе, я прошел в кухню, где миссис Майнер раскладывала на тарелках сандвичи, а Энн заправляла салат.
— Где был вчера-вечером ваш муж, миссис Майнер?
— Не знаю… Кажется, он куда-то уходил. Да, он отвозил Джонсонов в город.
— В котором часу он уехал отсюда?
— Этого, я не помню, мистер Кросс. Думаю, что после семи. Я накормила его перед уходом.
— Это было в семь пятнадцать, — раздался с порога голос миссис Джонсон. — Мы были вчера приглашены на обед, и я просила подать машину вовремя. До самого нашего отъезда Фред работал в патио, расчищал там бассейн. Джемми был с ним. Так что он не мог опустить в ящик это письмо. Я уже думала об этом.
— А кто оставался вчера вечером с Джемми? — спросил я.
— Я оставалась, — ответила миссис Майнер. — Бедная крошка!
— С кем вы обедали, миссис Джонсон?
— С Ларри Зейфелем и его матерью. Почему вы спрашиваете об этом?
Энн выронила вилку, и она упала в салатницу. Наши взгляды встретились. Энн покраснела, но я не мог понять почему.
С улицы послышалось шуршание гравия под колесами чьей-то машины.
