– И что же тут забавного? – спросил Гейб.
– Многие из тех, кто знает вашу семью, могли бы сказать, что это вы обречены вести нестабильную жизнь. Я имею в виду работу.
– Потому что я Мэдисон?
– Именно. – Она окинула его ледяным взглядом. – В то время как я – уравновешенная, решительная, привыкшая просчитывать все варианты Харт. – Лилиан обвела взглядом прочих участников застолья. – Я предложила Гейбу подумать над тем, не нанять ли меня на должность менеджера в «Мэдисон коммершл». Но он отказал мне, ссылаясь на мое хаотичное резюме.
Положив руку на спинку своего стула, Гейб не сводил глаз с Лилиан.
– Я не стал бы вас нанимать, это верно. Но причина в другом.
– И в чем же? – полюбопытствовала Ханна.
– Лилиан предупредила меня, что, вероятно, очень скоро начала бы указывать мне, как я должен управлять своей компанией. Я сказал ей, что в таком случае мне пришлось бы ее уволить. И мы пришли к единому мнению, что не стоит и пробовать. Зачем, если итог предсказуемо печален.
– Как видите, – сказала Лилиан, – решение о том, чтобы не нанимать меня на работу в «Мэдисон коммершл», было взаимным. Чего мне совсем не хочется, так это очередной кратковременной остановки в списке мест работы и должностей.
Напряжение несколько спало, на что и надеялась Лилиан. Ханна поняла намек и перевела разговор на другую тему.
– Насколько я понимаю, теперь, когда решение о закрытии «Прайвит эрейнджмент» окончательное, ты находишься в поисках работы? – спросила Ханна.
– Честно говоря, нет.
– Вы собираетесь встать на биржу труда? – предположил Гейб. – Это что-то новенькое для Хартов.
– Я не собираюсь обращаться на биржу труда.
Рейф приподнял бровь.
– Идете работать в «Харт инвестментс»?
– Ни за что. Дело не в том, что я не могу работать на отца. Просто я не из тех, кто способен работать в команде, особенно в большой корпорации.
Гейб наклонился над столом, опершись на локти.
– Ладно, сдаюсь. Так чем вы собираетесь заниматься в дальнейшем?
– Рисовать.
– Ты всегда рисовала, – заметила Ханна.
– Теперь я собираюсь рисовать профессионально.
Все трое смотрели на Лилиан так, словно она объявила, что собирается выступать в цирке.
Ханна застонала:
– Прошу тебя, только не говори, что ты закрываешь «Прайвит эрейнджмент», чтобы целиком посвятить себя искусству.
– Я закрываю «Прайвит эрейнджмент», чтобы целиком посвятить себя искусству.
– У папы с мамой будет удар. – Ханна откинулась на спинку стула. – Я уже не говорю о дедушке.
– Знаю, – сказала Лилиан.
Рейф потянулся к кофейнику.
– У тебя есть основания считать, что ты сможешь зарабатывать на жизнь, продавая свои картины?
– Скоро я это выясню. Через несколько недель Октавия Брайтуэлл выставит мои картины в своей галерее в Портленде.
Рейф усмехнулся:
– Я бы дал тебе банальный совет не бросать основную работу, но вижу, что опоздал с советами.
– Да, сильно опоздал, – согласилась Лилиан.
Гейб стоял на широкой террасе гостиницы и смотрел, как огни от задних фар машины Лилиан исчезают на дороге. Рейф облокотился о колонну. Уинстон, растянувшись на ступенях, свесив лапы, поводя ушами и морща нос, ловил запахи ночи. Ханна укрылась в тепле кухни.
– Если ты действительно намерен пробыть здесь месяц, наверное, мне стоит сообщить тебе местные новости, – сказал Рейф, помолчав.
– Не трудись. Я не интересуюсь сплетнями.
– Эти новости касаются Мэрилин Торнли.
Гейб молчал, вытаскивая из тайников памяти воспоминания, связанные с женщиной, с которой он встречался сразу после окончания колледжа. В то время ее звали Мэрилин Колдуэлл, и она приходилась дочерью одному из самых богатых людей в регионе. Дом Колдуэллов находился в Портленде, но, как и Харты, Колдуэллы держали еще один дом в Эклипс-Бей. Еще один дом был у них в Палм-Спрингс.
У Мэрилин было великолепное чутье на победителей. Гейб знал, что она видит в нем мощный потенциал, однако с отсроченным результатом. Тревор Торнли казался тогда более надежным вложением. Мэрилин долго и пристально приглядывалась к обоим и решила все же поставить на Торнли.
Гейб не таил на нее обиды. Он не мог осуждать Мэрилин за принятое решение. То был разумный деловой шаг. Тревор быстро продвигался по политической линии. Даже тогда в нем угадывался харизматичный лидер. Он обладал красноречием, импозантной внешностью и умением привлечь средства массовой информации, столь необходимые для публичного деятеля. Возможно, если бы не некая катастрофа, он пошел бы очень далеко, не исключено, что добрался бы до самого Вашингтона. Все, что ему было необходимо, – это деньги. Много денег. И семейство Мэрилин могло обеспечить его этой недостающей составляющей успеха. Все сошлись на том, что инвестиции в зятя, обещавшего стать крупным политиком, наделенным немалой властью, оправдают себя.
