– Я заказала нам по салату «Цезарь» – сказала Аркадия.
– Отлично, спасибо.
Официант поставил на стол корзиночку с хлебом и кувшинчик оливкового масла с ароматом розмарина и удалился. Зоя тут же отломила большой кусок хлеба, полила его маслом, посолила и отправила в рот.
– Ты правда нормально себя чувствуешь? – с сомнением переспросила Аркадия. – Не обижайся, но выглядишь ты, честно говоря, неважно.
– Я в порядке, – ответила Зоя с полным ртом. – Вопрос в другом: что мне теперь делать?
Аркадия подалась вперед и понизила голос так, чтобы никто, кроме Зои, ее не слышал:
– Ты уверена, что этот парень убил свою жену?
– Нет, конечно. – Зоя проглотила хлеб. – Я же не могу знать определенно, что произошло в той комнате. Я улавливаю только эмоции, связанные с событиями, а не сами события. Но одно могу сказать совершенно точно: в этой комнате произошло что-то очень плохое. – Она поежилась. – И произошло совсем недавно.
– И все это ты можешь сказать только па основании своих ощущений?
– Да. – Зоя задумалась, анализируя собственные впечатления. – Более того, у меня есть кое-какие доказательства моей версии. Во всяком случае, я думаю, что есть.
Аркадия ухватилась за ее слова:
– Какие доказательства?
– К сожалению, ничего такого, что можно было бы предъявить в суде. Но из комнаты исчезла кровать.
– Кровать?
– Ну да. Мейсон говорит, что бывшая жена забрала ее с собой.
– Может быть, так оно и есть. Вряд ли исчезновение кровати кому-то покажется подозрительным.
– Из комнаты исчезла не только кровать. Я заметила, что краска на полу немного выгорела, но рядом с местом, где стояла кровать, можно разглядеть прямоугольник, где она сохранила яркость.
– Думаешь, там лежал ковер?
– Да.
– И он тоже исчез. Но Мейсон ни словом не обмолвился о том, что бывшая жена забрала и ковер.
– Именно так. Кроме того, стены комнаты были недавно перекрашены в цвет, который совершенно не подходит. Мейсон утверждает, что сделал это собственноручно, и похоже, что так оно и было. Выкрашено ужасно. Богатый мужчина, живет в престижном районе… было бы естественно, если бы он нанял кого-то перекрасить стены, коль уж сам не умеет обращаться с кистью и краской,
– Гм… – Аркадия забарабанила по кофейной чашке платиновым ногтем. – Что-то мне все это не нравится.
– Меня сейчас больше всего беспокоит выбор краски. В том, что Мейсон выкрасил стены не в какой-нибудь цвет, а в ослепительно белый, есть что-то символичное, как будто он пытается скрыть нечто очень темное.
– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.
Снова подошел официант, на этот раз он принес салаты. Зоя взяла вилку и принялась за еду. Не прекращая есть, она рассказывала:
– К сожалению, Мейсон твердо решил нанять меня на работу, видно, Хелен Уэймот сделала мне блестящую рекламу. В пятницу я снова с ним встречаюсь.
– Но ты можешь отменить встречу. Скажи Мейсону, что ты не можешь заняться его домом, потому что у тебя неожиданно возникли серьезные проблемы с другим заказом и для него просто не остается времени.
Зоя улыбнулась, но улыбка исчезла с ее лица так же быстро, как появилась.
– А что, неплохой предлог, в находчивости тебе не откажешь.
– Но?..
– У меня такое впечатление, что Мейсону это не понравится. Ему очень хочется поскорее отделать дом заново, возможно, где-то на подсознательном уровне он и сам улавливает темные вибрации, которые исходят от его спальни. Или его замучило чувство вины, и он надеется, что от смены обстановки ему станет легче. Как бы то ни было, боюсь, он устроит неприятную сцену, если я откажусь.
– Но что он может сделать? Не станет же он подавать на тебя жалобу в официальные инстанции?
– Ты права, вряд ли он пойдет на это. Если он действительно замешан в преступлении, он не захочет лишний раз привлекать к себе внимание, устраивая сцену в офисе уважаемой деловой женщины.
– Тогда почему бы тебе не отменить эту пятничную встречу?
Покончив с салатом, Зоя откинулась на спинку стула и посмотрела Аркадии в глаза:
– Ты сама знаешь почему. Вдруг он действительно убил свою жену?
– На данный момент ты знаешь только то, что в его спальне произошло нечто нехорошее.
