В понедельник Бель оставила на видном месте исписанные листы бумаги, конверт с пятнами кофе, последнее послание Константина Андреевича и подробную инструкцию по обращению с котом. Собрала в сумку на всякий случай всё самое необходимое: зубную щётку, пару смен белья, зарядку для телефона, медицинский полис и даже СНИЛС. Расцеловала вырывающегося Саймона, не понимающего причину неожиданных телячьих нежностей, и уверенно вышла за дверь.
Она вновь немного прогулялась по Бульварному кольцу, свернув на Неглинную, дошла до дома с вывеской «Общественная приёмная Министерства здравоохранения», постояла немного перед дверью под моросящим дождём, сделала пару глубоких вдохов и вошла внутрь. На проходной проверили её документы, убедились, что она записана сегодня на тринадцать часов, и пропустили.
«Ну что ж, миссис Дороти Деус и миссис Сат Моргенштерн, я найду способ идти по иному пути, чем тот «единственный», который вы мне подсунули. У человека, говорите, свободная воля выбирать? Когда его лишили всего: близких, любви, друзей, работы, здоровья, себя — свободная воля? Да! И теперь тоже свободная воля! То, что вы со мной сделали, больше требуется людям с ожогами, или таким, как моя Светка, чем тем, кто на кремах «бабки» заколачивает. Так что выкусите, уважаемые!» — думала Бель, ожидая своей очереди перед кабинетом с большими деревянными дверьми, куда ей так не хотелось входить.
* * *
— Здравствуйте. Дело в том, что я стала невольной участницей какого-то странного эксперимента, который сделал некоторые части меня фактически кукольными, — сказала она серьёзной женщине в приёмной.
— Вы писали официальный запрос? Вам не ответили? — спросила женщина в строгом костюме, явно огорчённая таким многообещающим началом.
— Нет. В том-то и дело, что я не знаю, куда и как писать. Но вы же видите моё лицо, мои руки — они особенные. Меня обследовали на самом начальном этапе, и врач сказал, что это какие-то неизвестные технологии.
— У вас есть копии результатов обследования? — с сомнением спросила женщина.
— Нет, я отдала их профессору, Гиду Константину Андреевичу, а он умер, — ответила Бель.
— И ему с собой в гроб положили ваши бумаги? Для изучения по пути? — довольно резко ответила женщина.
Бель была готова к тому, что ей не поверят, готова была убеждать.
— Я знаю, что моим словам сложно поверить, но у меня естественные руки и ноги, вернее, неестественные, которые вдруг стали очень сильными и прочными. Если хотите, я могу здесь сейчас продемонстрировать. Сломать вам что-нибудь. В смысле, сломать какую-нибудь вещь.
— Нет уж, спасибо. У меня есть внуки, погромы для меня не новость. Давайте так: вы пойдёте домой, напишете обращение на нашем портале, приложите результаты обследования, которые у вас есть. Его рассмотрят…
— Как же вы не понимаете! Я могу реально помочь, показать на себе, какие бывают теперь технологии! Мне не жалко. Посмотрите, какая я прочная! — настаивала Бель, осознавая, что письменное обращение сочтут выдумкой и тут же отправят в корзину.
Она достала из воротника заранее приготовленную булавку с красивым перламутровым шариком на конце, уверенно воткнула себе в кончик пальца глубоко, до самой головки, и тут же вынула. Из ранки ручьём хлынула кровь. Женщина вскочила, закричала:
— Что вы делаете! Немедленно перестаньте!
«Что такое? — думала Бель с досадой. — Так не должно быть! Почему так?»
— Но мне ведь не больно, и это наверняка не кровь! Проверьте! Я просто хочу помочь!
По глазам чиновницы Бель поняла, что если сейчас же не уйдёт, то потом будет из-за зарешёченного окна наблюдать, как Вадим гуляет по яблоневому саду.
— Простите. Я, правда, хочу как лучше. Я всё поняла и сделаю, как вы сказали. Простите, — сказала Бель, прижала ранку на пальце и пошла прочь из здания, по Бульварному кольцу до самых плывущих в камне коней.
За её спиной чиновница сетовала секретарю, что у девиц от уколов красоты фатально разжижаются мозги, и называла ботокс бедствием. Бель облизала палец: это был гранатовый сок. Ранка быстро затянулась, будто и не было. «Как вы это делаете? Как вы делаете так, чтобы всё было по-вашему? Не хотите, чтобы другие знали о том, что вы можете на самом деле? Чтобы люди знали, какими они могут быть суперпрочными? Зачем тогда вы со мной это делаете? Думаете, всё будет по вашей прихоти? Нет, не будет! Я всё равно останусь собой, заставлю вас вернуть мне меня! Каждый день — мой день, уважаемые миссис Дороти Деус и миссис Сат Моргенштерн, кем бы вы ни были», — подумала Бель, выложила очередной обязательный бьюти-пост в инстаграм и поехала домой кормить кота.
