* * *
Когда Ефим получил положенные ему «потому что честно» тридцать процентов, тут же позвонил и предложил встретиться. Она назвала то же место — лавочка в амфитеатре Зарядья. Он ответил, что такие события обычно «обмывают», но его печень рада необычному месту празднования.
— Привет, самая везучая девочка на свете! — приветствовал Изабеллу фотограф, широко улыбаясь.
— Это как посмотреть, — ответила Бель тоже с улыбкой, но печальной.
— Кто-то вкалывает как Папа Карло, а кто-то один раз оказывается в нужное время в нужном месте…
— Или в ненужное время в ненужном месте, — поправила Бель.
— Или так. Но я-то знаю: девчонки мечтают хотя бы приблизиться к такому старту, как у тебя!
— Что в нём хорошего-то?
— Бабки, крутые тусовки, лучшие визажисты-косметологи-массажисты, крутые мужики, поездки по всему миру, будущие контракты, интересные люди, тачка, квартира, свобода! — разжал фотограф десять пальцев на руках.
«Бабки, — подумала Бель. — И тут бабки!»
— Свобода? Ты шутишь? Какая такая свобода? Ты же перестаёшь быть собой и превращаешься в «нечто», живущее по контракту! — возмутилась она.
— Глупости какие! Думать-то тебе никто по-своему не запретит. Какой хочешь, такой и будь, в свободное от контракта время. Если это, конечно, не противоречит его условиям! — ответил Ефим с недоумением.
— У меня мама болеет, я не могу кататься по миру, — ответила Бель.
— Найми маме трёх сиделок — деньги есть.
— Я хожу на митинги и могу «скомпрометировать бренд своей социальной активностью», — убеждала Бель.
— Перестань страдать этой фигнёй. Ходи лучше по крутым тусовкам и презентациям, от них проку больше. Нетворкинг[22], и всё такое. А на митингах этих только синяки и штрафы зарабатывать. Всё равно ими ничего не добьёшься, туда только глупые нищеброды ходят.
— Я глупый нищеброд, и мне не нравятся тусовки, съёмки и презентации. Я хочу рисовать! — настаивала Бель.
— Купи себе мольберт и хоть урисуйся в свободное от контракта время. Ты только представь себе, что дальше будет!
— Что дальше будет?
— Ты поработаешь, получишь бабки. Доделаешь себе волосы и сиськи нормальные. Только небольшие, чтобы незаметно было. Дорогие надо делать, идеальные, как ты умеешь. Попу-пузо подкачаешь, станешь совсем куколкой, они с тобой или продлят контракт задорого, или тебя другие перекупят задорого. Или ещё лучше — свалишь из Рашки! Там ты будешь дороже цениться с хорошими-то сиськами…
— Почему ты так уверен? — удивилась Бель.
— Потому, что я знаю их проблемы. На фото сейчас можно хоть корову снимать — фотошоп всё исправит. А вот найти моделей, которых вживую можно показывать, которых папарацци не застукают страшными, целлюлитными, настоящими — сложно. Таких как ты, которых смело наяву предъявлять можно, единицы.
— Ага. По улицам слона водили…
— Какого слона? — не понял Ефим.
— Красивого слона, — ответила Бель угрюмо.
— Завязывай ныть, Белка! Наверняка ещё клиника какая-нибудь тебя захочет взять себе лицом, крутая. Блог будешь вести — будут подписчики. Станешь получать за рекламу, вообще ничего не делая. Найдёшь себе крутейшего мужика, нарожаешь ему бельчат и будешь жить не здесь, а значит, жить как человек! Путешествовать! И мольберт себе купишь хоть золотой! О такой жизни все мечтают!
— Видимо, не все, — ответила Белка. — Я мечтаю себя вернуть. Устала превращаться в куклу.
— Не в куклу, а в дорогую модель. В Белку, которая несёт изумрудные орешки! — воскликнул Ефим.
— Несут куры яйца, а Белочка грызёт. Путаешься ты в зоопарке, — улыбнулась Бель.
— А Белочка тупит и депрессует. Ничего, заведёшь себе модного психолога, вроде Кракена. Все мы у психологов отвисаем!
— Зачем жить такую жизнь, от которой надо у психолога спасаться? — не понимала Бель.
— Разве есть другая?..
Жизнь продолжалась, если это можно назвать жизнью. Мама беспробудно пила и требовала денег, Тамара Ивановна звонила и рассказывала о шумных подвигах кружка? «умелые синяки», сосед сверху кричал «мама», чёрные пятна плыли перед глазами, кот просил жрать, в инстаграм мелькали её ручки-ножки, а в голове путались мысли. Кроме этих мыслей, уже и не осталось ничего. В очередную пятницу убедить подруг в независящих от неё превращениях снова не удалось, и по-прежнему никого не интересовало, чего хочет сама Бель. Девчонки уверены были, что именно то, что происходит с Белкой, называется «зазвездилась». Их вердикт: «Не капризничай. Сама не понимаешь, чего хочешь и какой подарок за все твои муки преподнесла судьба. Это успех! Хватай его и наслаждайся». Белка отдала Катерине на всякий случай запасной набор ключей от своей квартиры. Лену попросила присмотреть за Саймоном, если Бель вдруг куда-то вынуждена будет уехать. Мама в субботу «вынырнула», могла говорить и плакала по той единственной, которая «её понимает». Белка взяла из приюта совсем непохожую на Малышку обычную маленькую невзрачную дворовую собачку, которую вряд ли кто купит даже за бутылку, и отвезла маме. Мама опять плакала, целовала её, называла Малышкой, а потом на радостях снова запила.
