- Слава Зеркалу, с вами все хорошо. Я думала... зеркало, этот осколок...- было видно, что слова никак не давались Алин. Эта воительница, эта несносная девчонка, сейчас казалась такой беззащитной после пережитого потрясения. Пусть завтра или через час снова все будет забыто и она станет прежней, но Рейтан знал, что никогда не забудет, какой она может быть где-то в самой глубине души.
Глава 18: Зеркальные сны.
Часть 1
Остаток дня прошел в угрюмом молчании. Арда по-прежнему ехала впереди, сразу за ней как верная тень настороженно вслушивающаяся в каждый звук Алин. Следом - погруженный в свои мысли Лентин. Замыкать отряд досталось Рейтану. Впрочем, он и сам не рвался вперед. Так, разглядывая спины своих спутников, он о многом мог подумать. Примерно через каждый час Алин выезжала на разведку. Хотя, что можно было искать на ровном плато, оставалось загадкой. Должно быть, она все еще не могла простить себе то, как отнеслась к нападению, вначале казавшихся обыкновенными бандитов.
Но Сакра ни словом не обмолвилась о том, что с ней произошло. Вертя в пальцах маленький осколок, всего лишь в пол дюйма шириной, Мистрал вспоминал те слова, о которых так и не решился сказать ни Алин, ни тем более Сакре. Не то, чтобы он собирался держать это тайне. Вот только как подступиться с таким разговором к ледяному изваянию, восседающему на черном как смоль коне впереди отряда.
Изредка Алин перебрасывалась с Сакрой короткими фразами, на которые та в основном отвечала едва заметным кивком. Изредка, когда Алин возвращалась с очередной разведки, Рейтан ловил на себе ее беглый взгляд, когда она была уверена в том, что он этого не замечает. "Колючки" никуда не исчезли, только нечто вроде интереса, как будто она пыталась решить некую загадку, проскальзывало в них.
Вот так они и добирались к бесконечно медленно приближающимся горам. Теперь и Рейтану стал заметен едва различимый проход, похожий на козью тропу, что начинался у излучины небольшого ручейка, тут же прятавшийся под корни горы. Подъем начинался резко. Непонятно было, как Сакра надеялась провести здесь лошадей, но Алин уже уверенно пустила своего коня вперед. Она похлопала животину по шее и, склонившись, что-то прошептала потихоньку в ухо. Удивительное дело, лошадь покорно поставила ногу на каменистую тропу.
Похоже Сакра не шутила, когда предупреждала, что у них мало времени. Неужели она считает, что по такой тропе, которую в сумерках едва можно разглядеть, можно продолжить двигаться ночью? Его опасения превратились в уверенность, когда солнце окончательно потеряв веру в то, что дождется их остановки, упало за край плато. Повинуясь молчаливому знаку Сакры, Алин достала из седельных сумок три фонаря, велев закрепить их у седел. Сама Сакра, ведущая отряд, а значит больше остальных нуждающаяся в свете, по-прежнему ехала среди глубоких теней.
Вскоре козья тропа стала настолько узкой, что даже Сакра спешилась с коня и осторожно начала спускаться по извилистой, поблескивающей слюдяными вкраплениями дорожке. Насколько мог судить Рейтан, они одолели первый перевал и теперь спускались в неглубокое ущелье, на дне которого мягко серебрилось в свете растущей луны вытянутой формы озерцо. Рейтан должен был благодарить предусмотрительность Сакры, велевшей им всем одеть как можно более теплую одежду.
Ее собственные плечи украшала мантилья из густого серебристо-черного меха, застегнутая высоко на горле фибулой в виде фигурки черной ласки. Приходилось только удивляться и когда только женщины успевают менять наряды.
Наконец маленький отряд спустился в ущелье. Именно здесь их настигла ночь. Казалось еще только что небо над пиками на западе отливало густой синевой, и в следующую минуту он едва мог различить собственную руку, лежащую на шее коня.
Сверху озеро казалось совсем небольшим. Но если посчитать все изгибы и повороты тропы, идущей вдоль него, хватило бы чтобы обогнуть его по-крайней мере дважды. По-крайней мере Рейтану начало так казаться. После того, как он устал считать сколько раз его глаза пытались закрыться, юноша понял, что целый день, проведенный в напряжении, дает о себе знать. Монотонность и однообразие в купе с почти абсолютной тишиной, нарушаемой лишь перестуком копыт, мешали сосредоточиться только на осторожности. Неверный свет фонарей выхватывал легкие отсветы на белых пятнах под ногами.
