Король подождал, пока жена нацепила свою вуаль, и, предложив ей руку, повёл вниз по лестнице, раздумывая, зачем она всё время ходит в этой тряпке, ведь неудобно же?! И пройдя почти половину пути, таки не выдержал, наклонился к ушку, скрытому в густой черноте сеточки, и осторожно спросил, не надоело ли ей прятаться за занавеской?
– Конечно, надоело, – весело фыркнула Дисси, – но зато очень удобно. Я могу рассматривать в упор любого, кто покажется мне подозрительным, но если при этом отверну голову чуть в сторону, ему будет казаться, будто я на него не смотрю. Да и не нужно всё время делать несчастное выражение лица, раз его никто не видит.
– Есть и ещё одна выгода, – добавила шедшая сзади магиня, – пока на тебе эта вуаль и глухое платье, никто не может наверняка утверждать, что это и есть ты. А значит – пока подождут на тебя покушаться.
«Ох, зря она это сказала!» – поглядывая искоса на сосредоточенное лицо мужа, хмыкнула про себя Дисси, теперь он будет думать, как бы уговорить жену никогда не снимать траур.
В зал они успели войти первыми через боковой вход и едва заняли кресла, как центральные двери распахнулись и в проёме возникла чуть пышноватая фигура Литы с огромным псом на поводке. Сбоку застыл настороженный Захарий, крепко прижимавший к себе худенького Свита. А сзади испуганно озиралась тетушка, с которой всего несколько минут назад сняли амулет подчинения.
– Ну, и где моя мать? – хмуро произнесла купчиха, потрясённая и слегка подавленная красотой изысканно украшенных резьбой стен и необычными овальными окнами.
– Отпусти Грома, и он подскажет, – не успела Дисси договорить, а пёс уже радостно махал хвостом и, поскуливая, натягивал поводок.
Да Лита и не думала его держать, по опыту зная, что это и мужу не под силу. Отпустила поводок, и Гром с радостным визгом, словно однолеток, которому знахарка когда-то зашивала порванный собаками бок, ринулся к Дисси. С разбегу встал передними лапами на подлокотник, сорвал зубами непонятную тряпку и несколько раз от души провёл шершавым языком по щекам королевы.
– Гром! Бандит! Сколько раз говорить, что так нельзя! – смеясь, прикрывалась руками Дисси. – Иди на место!
Пёс, словно и в самом деле понял её слова, легко спрыгнул на пол и по-хозяйски лег рядом. Астра, хмурясь, подняла вуаль и аккуратно расправила складки. Ей никогда не разрешалось играть с животными, и девушка привыкла к мысли, что от них только грязь, шерсть и шум. Но теперь она начинала сильно подозревать, что её и тут обделили.
– Но это не твоя мать, – толкнув локтём застывшую в ступоре жену, с сомнением заявил купец, разглядывая привлекательную женщину, одетую в тёмное шёлковое платье.
Дисси хотела было объяснить, что получила молодость в награду за выполненное задание, но её опередила Лита.
– Ничего подобного… это она. Я помню… когда была маленькой… точно такая.
– Тогда иди сюда, дочка, я тебя обниму, – порывисто поднялась с кресла навстречу ей знахарка, – ведь с прошлого лета не виделись. Свитанчик, а ты что же, не узнаёшь меня?
– По голосу – узнаю, – задумчиво буркнул мальчишка и вдруг заинтересовался: – а если ты такая красивая стала, почему пишешь, как раньше?
– Ох, дитятко, – засмеялась Дисси, – а ну, угадай, если на горшке с маслом нарисовать цветы и пчёл, масло в мёд превратится?
– Это точно ты, – твёрдо постановил Свит, – больше никто таких загадок не знает.
– А что это у тебя там в котомке? Шевелится вроде?
– Брыська. Котёнок у неё маленький, глянь, какой толстый! – похвастался мальчишка и, осмелев, потопал к королеве. – А ты здесь живешь?
– Здесь, родной, и вы теперь будете тут жить, а вот это мой муж, знакомьтесь.
– Айтерис, – сообщил новым родичам король, с удовольствием наблюдавший за их встречей, – а как вас зовут, я знаю.
Пожалуй, с ними не будет особых хлопот, а мальчишку нужно будет познакомить с Улиром, и пусть они его понемногу учат языку, у детей это быстро получается. А заодно и проследят, чтоб с ним ничего не случилось.
– Сейчас вам покажут ваши комнаты, а потом вместе пообедаем, – с сожалением оторвалась от внука королева, – а Гром пусть останется тут. Ему найдём место во дворе.
