Рис Уильямс бросил взгляд на часы на стене: 11.46 утра. Он поправил галстук, глядя в зеркало, и стряхнул пылинку с воротничка своего костюма с Севил-роу[28]. Опрятность имела значение.
Будучи в одиночестве, он снял пиджак и посмотрел на себя со стороны.
— Обхват талии — тридцать два дюйма[29], впервые с тех пор, как тебе было восемнадцать, Рис Алин Уильямс, — гордо сказал он. — Неплохо для человека, которому скоро перевалит за тридцать пять.
— Слишком похоже на правду, мистер Сексуальные Трусики, — сказала Гвен, выходя из ванной.
Рис обнял её, и они поцеловались. Страстно. Долго. Он медленно подвёл её к кровати. Она со смехом отстранилась.
— Успокойся, любимый, — сказала она, похлопывая себя по увеличившемуся животу. — Подожди, пока младшенький не родится и не начнёт бегать.
— Бегать? — Рис сделал вид, что сказанное Гвен его шокировало. — Он ещё несколько лет не будет играть за Торчвуд в лиге игроков не старше 10 лет. Я должен ждать до тех пор?
Они засмеялись.
— Ещё примерно три часа, — сказала Гвен, — и я снова вся твоя.
Рис был серьёзен.
— Гвен, Бог знает, что я ненавидел Торчвуд и любил его, но сейчас он меня пугает.
— О, только не надо опять…
— Я серьёзно. Ладно, эти инопланетные технологии, которые вы нашли, гарантируют безопасное рождение, да, они исключают возможность кесарева сечения, неправильного предлежания и всего такого, но…
— Но это по-прежнему инопланетные технологии, и тебе это не нравится.
Рис опустил взгляд.
— Джеку это не нравилось, — тихо сказал он.
Гвен молча стояла рядом, вся страсть и любовь испарились в одно мгновение. Она села на стул перед туалетным столиком, избегая смотреть на Риса и вместо этого обращаясь к его отражению в зеркале.
— Джека здесь больше нет.
Рис не мог поймать её взгляд.
— Он не доверял зависимости от инопланетных технологий, Гвен, и, при всех его недостатках, я доверял честности Джека, если не его моральности. Если что-то пойдёт не так…
— С ума сойти, Рис, всё будет нормально. Оуэн испытывал это! Оуэн, которому ты когда-то уже доверил спасти мою жизнь.
— Я спас тебя!
— Используя его инопланетные технологии! Если тогда они были достаточно хороши…
Рис подскочил.
— Это была чрезвычайная ситуация, Гвен. Вопрос жизни и смерти. Это был самый ужасный день в моей чёртовой жизни, и у меня не было иного выбора, кроме как довериться Оуэну Грёбаному Харперу. Но теперь, теперь у меня есть выбор!
Гвен резко повернулась к нему.
— Нет! Нет, Рис, у тебя нет выбора. Я делаю это потому, что я — тот человек, который имеет дело с часами труда, человек, имеющий дело с депрессией, заболеваниями и травмами. Я — тот, кто сталкивается с возможностью того, что после девяти месяцев беременности что-то может пойти не так, и ребёнок умрёт. Или я умру.
— Наш ребёнок, — пробормотал Рис, не заботясь о том, слышит ли его Гвен.
— Так что, да, я счастлива, что могу использовать технологию, дающую стопроцентную гарантию того, что мальчик родится здоровым и его мать останется здоровой. Я думала, что мой дорогой муж тоже будет счастлив.
Рис понял, что проиграл.
— Я счастлив, любимая, поверь мне. Я просто думаю, что то, что моя мама сказала о родах естественным путём…
Гвен встала и пошла вон из спальни.
— Бренда Грёбаная Уильямс и её предродовый уход. Если и было что-то, что едва не удержало меня от решения забеременеть, это было осознание того, что о каждом принятом нами решении твоя мать будет говорить «О, я не уверена, что ты правильно держишь ребёночка», или «Ты и правда надеваешь на него это», или «Ты уверена, что это подходящая еда для малыша», или «В наше время детей было видно, но не слышно». Иди в задницу, Рис, и пусть твоя мамочка отправляется туда же!
