– Почему хрычом?
– Так Красный же это. Его вот все знают, кому что надо из особенного.
– Из чего?
– Ну… – Мастер замялся. – Из особенного, говорю. У них там какая-то заваруха как раз и вышла насчет поставок. Связались не с теми, покосили красновцев. Почти всю банду убрали, а с десяток не пойми как выжили. Сейчас они по Зоне блуждают, кто к границе, кто, наоборот, вглубь, в сторону Монолита. Разбрелись, в общем, так что Красный один остался. Зачем он с тобой шастает, ума не приложу. Интерес у вас с ним, наверное, общий.
– Может, и интерес. – Бригадир покачал головой. – Да спрос за тот интерес особый.
– Вы же с этими парнями, наверное, приехали? – удивленно поинтересовался Мастер.
– Да нет, не с ними.
– Как же не с ними. Красного-то я там видел, в машине. Он там единственный к дому пошел, оружие поволок, еще что-то, вроде передатчика.
– Дело ясное, что дело темное. – Бригадир задумался на секунду. – Ты вот что, друг Мастер, пока особо о нашем разговоре не распространяйся. Я тут кое-что в памяти восстанавливаю, а то когда шибко башкой прикладывают, то события норовят улететь из головы. Комкаются, путаются, мне бы картинку одну восстановить.
– Понимаю, – согласился Мастер.
Оставшись один, Бригадир огляделся. Темная масса деревьев, плотные пятна кустов. Ни звука, ни проблеска света. Тишина. Захотелось вдруг послать все к черту, рвануть… и тут он будто споткнулся, упершись в ментальную стену. Ему попросту было не дотянуться до своих воспоминаний. Он воспринимал окружающий мир, осознавал себя, знал краткую биографию, вроде как ту, что указывают в досье. Родился, учился, не привлекался. Травмы, контузии, огнестрельные и ножевые ранения… Черт бы с ним. Бригадир шумно вздохнул, попытался представить родной дом, мать, отца, супругу бывшую, а может, и нет, – и только размытые пятна. На амнезию это не походило. Бригадир не то чтобы разбирался в случаях потери памяти, но представлял себе это несколько иначе. Образы были, сведения о них в черепной коробке хранились. Улица Тургенева, на которой жил, номер маршрута автобуса, которым ездил в институт, марка любимого пива. Улицы, дворы, бегущие мимо машины, все так четко виделось, будто происходило в данный момент, а вот с лицами беда. Информация о них сохранилась, но вспомнить черты сталкеру почему-то было не по силам. Есть ли дети, все ли хорошо с пожилыми родственниками… как он вообще тут оказался? Бригадир попытался вспомнить, как очутился в Зоне, и, к ужасу своему, не смог. Он просто тут был, как нечто само собой разумеющееся, как уродливый морф, псевдоплоть, как аномалия под кустом, как артефакт, за который глотку друг другу старые друзья перегрызут.
* * *
Утро следующего дня встретило путников проливным дождем. Лес стал источать неприятный запах, не такой, как «на воздухе». Все тут было отравлено, изведено почти под корень, и только не пойми как сохранившаяся растительность все еще цеплялась за жизнь. Радиации тут не особо и много было. Если только в каких-то точках горячих зашкаливало. Раньше похуже с этим было, народ боялся, что с такими показателями долго не протянут, но что-то изменилось, и радиационный фон начал колебаться. Новички не обращали внимания, ориентируясь по приборам, а вот старые бойцы подмечали. Аномалии начинали нехорошие появляться, артефакты пропадать и становиться все ценней. Зона будто бы исчерпывала себя. Однако полностью не уходила, будто готовилась уже преподнести очередной неприятный сюрприз. Знать бы какой.
– Ну, планы, по ходу, не поменялись. – Атлет упаковал остатки провианта. – Надо двигать к Кордону, а там уже мой человек встретит. У него тоже время не резиновое. Есть свои люди…
– Где конкретно?
– Пропускной пункт «Дитятки». Дальше ждет транспорт, на подходе к Горностайполю.
– Беззаконная территория, – покачал головой Мастер, – не стоит оно того. Там же банда на банде сидит и бандой погоняет.
– А мы в обход пойдем, через Прохоров Выгор.
– Ну не знаю, – протянул неуверенно Мастер, – это ваша телега. Я своего нахлебался, хорошо хоть «Банхаммер» при мне. Двину к схрону, потом к Черевачу, к вольным. У них спокойней, да и перегибов нет.
