Но они не исчезали.
Любой, кто хоть раз опускался на дно диких каменных джунглей Америки, знал, что они не исчезнут. А на долю остальных оставалось только молиться до тех пор, пока последний оставшийся в живых честный человек не открыл бы глаза, чтобы увидеть вспышку последнего выстрела, который размозжил бы ему череп и навсегда уничтожил обещанное царство смирения и кротости.
Могли ли «агнцы божие» надеяться когда-либо восстановить свое право жить на развращенной дьяволом земле? Конечно, нет. Разве только с божьей помощью, единственно способной восстановить справедливость.
Но способен ли Бог усмирить жестокость, наполнить душу дьявола любовью вместо похоти и алчности? Едва ли. Если бы Господь когда-нибудь протянул руку помощи этому миру, то всякое насилие раз и навсегда было бы уничтожено.
Болан не надеялся на чудо. Он был абсолютно убежден, что Господь сотворил мир и населяющих его людей с тем, чтобы они своими делами доказали право на существование в покое, любви и смирении.
Если бы сбылись все планы Всевышнего, то мир стал бы когда-нибудь настоящим раем для добрых и смиренных. Но все случилось совсем не так, как располагал Господь. Те покой и мир, что создали добрые и слабые, были изгажены и растоптаны злыми и сильными.
Случалось, конечно, что Мак Болан испытывал чувство негодования по отношению к «слабым» — тем, кто в ужасе прятался от реальной жизни в шелковых коконах сладких мечтаний и банальщины, уходя в мир, не способный постоять за себя. Такие люди вынуждали других — тех, кто покруче и решительнее, — выступить против суровых реальностей мира, которому оказалось еще далеко до рая.
Кто-то должен был встать на путь борьбы, навсегда посвятить себя правому делу... Иногда даже об одного человека способна разбиться и бессильно отступить волна жестокости и насилия. Главное — чтобы он чувствовал, по меньшей мере, моральную поддержку тех, кто живет в мире грез и иллюзий.
Посмотрите на восток, добрые и слабые, и посмотрите на запад! Взгляните на север и юг, подскажите Маку Болану, где рай. Найдите такое место на земле, где нет конкуренции и борьбы за выживание; где уже забыли о том, что такое оружие и войны; где злорадные убийцы не прячутся в темных коридорах; где неукротимая жадность не берет верх над сочувствием и щедростью.
И если вы скажете, что такого места нет на свете, тогда не мешайте этому мужественному человеку, который знает правду и проливает за нее свою кровь там, где ему подсказывает его совесть.
Усилием воли Болан отогнал от себя мысли, которые непременно приходят в голову человеку, уставшему от крови и насилия. Вероятно, они неизбежно возникают у всех нормальных людей, имеющих свои принципы и мыслящих так же хорошо, как и сражающихся. Мак Болан не испытывал удовольствия от того, что он делал. Вовсе нет. Но ему приходилось убивать снова и снова... и убивать достаточно жестокими способами. Другого выхода у него не было. Современный воин не приемлет лживых моральных устоев, когда необходимо уничтожить обезумевших насильников и убийц и навсегда избавить от них уставший от жестокости, крови и слез мир.
Он просто делал то, что должен был делать.
Болану предстояло убить безумца, но так, чтобы смысл его действий был воспринят правильно.
Тайное убежище Марко, действительно, блистало викторианским великолепием — все предметы и побрякушки золотого века были воспроизведены с потрясающим мастерством и тщательностью, прекрасное зрелище, даже несмотря на потеки на стенах и еще непросохшие лужи на полу.
Довольно странное место выбрал Марко Минотти. Зачем он прятал всю эту роскошь?
Болан решил спросить об этом у самого хозяина.
— Прекрасное место, Марко, — мягко произнес он. — И почему ты скрываешь его от всех?
Бывший претендент на верховную власть в Организации испуганно обернулся, словно ребенок, которого застали с рукой, засунутой в банку с вареньем.
Однако в то же время этот «ребенок» пытался вставить дисковый магазин в автомат «томпсон».
— Омега! — с облегчением вскрикнул он. — Господи! Как ты напугал меня!
Пистолет Болана лежал в кобуре под мышкой. Мак шагнул вперед, взял «томпсон» из одеревеневших рук Минотти, открыл казенник и, вставив диск на место, передал оружие владельцу.
